— Я очень тревожусь, мистер Хардеман. Уже второй раз в день выдачи заработной платы банки закрыты, и мы получаем массу жалоб от наших работников. Магазины не принимают наши чеки.
— Мы же не банкроты.
— Дело не в нас, — покачал головой Эджертон. — В банках. Многие из них закрылись навсегда. И теперь ходят разговоры, что люди не будут выходить на работу, если им не заплатят наличными.
— Так заплатите наличными.
— У нас их нет. Общая сумма выплаты нашей компании составляет сто сорок тысяч. Таких денег ни у кого нет.
— Достаньте.
— Где? Банки не выдают наличных и нам.
Лорен задумался.
— А что предлагает отдел кадров?
— Уоррен все скинул на меня. Вы, мол, ведаете финансами, вам и доставать деньги для выдачи заработной платы.
— Он объяснял ситуацию нашим сотрудникам?
— Говорит, что объяснял.
— А на самом деле?
— Не знаю. Я слышал, группа рабочих заходила к нему, чтобы поговорить об этом, так он уволил их всех.
— Почему?
— Утверждает, что они сплошь смутьяны и решили воспользоваться нашими трудностями, чтобы организовать профсоюз.
— А что ты об этом думаешь?
— Некоторых из них я знаю. Они работают у вас много лет. И никакие они не смутьяны.
— А если и смутьяны, какая разница? Они все равно имеют право получать деньги за свою работу.
— Конечно, — кивнул Эджертон.
Лорен нажал клавишу интеркома.
— Да, мистер Хардеман, — мгновение спустя ответила Мелани.
— Попросите мистера Уоррена немедленно зайти ко мне.
Несколько минут спустя Джо Уоррен вошел в кабинет.
— Уоррен, я слышал, у нас возникли трудности в связи с тем, что наши работники не могут получить деньги по нашим чекам.
Уоррен начал крутить.
— Вы не можете не признать, мистер Хардеман, что в последние годы в рабочую среду просочились уоббли [18], коммунисты, активисты других профсоюзов. Смуту сеют не наши люди, а эти проходимцы.
— Вы хотите сказать, что наши люди могут получить деньги по чекам?
— Нет. Но наши люди не жалуются.
— Откуда вам это известно?
— Я могу отличить зерна от плевел, — улыбнулся Уоррен.
— И жалуются только последние? — с сарказмом спросил Лорен.
— Да, мистер Хардеман.
— Вы объясняли им сложившуюся ситуацию? — продолжил Лорен.
— Нечего тут объяснять, — отрезал Уоррен. — Все компании в этом городе в одной упряжке. Положение у всех одинаково.
— Но если наши работники не могут получить по чекам деньги и их не принимают в магазинах, на что они будут покупать еду?
— Это не наша проблема. Мы не распоряжаемся деньгами наших работников. Если им не дают кредита, что ж, тем хуже для них.
— Если магазины не принимают их чеков, то кредита нет нашей компании, не так ли? — возразил Лорен.
Уоррен не ответил.
— Предпринимались ли вами какие-либо шаги, чтобы убедить местных торговцев, что «Вифлеем моторс» выступит гарантом чеков, каким бы банком они ни выдавались?
— Я не считал это необходимым.
Лорен молча смотрел на сидящего перед ним мужчину. Приятная внешность не могла скрыть его жесткость и безжалостность.
— Я не понимаю, почему вас должны волновать подобные мелочи, мистер Хардеман, — добавил Уоррен. — Положение полностью контролируется. А тем временем мы можем выявить всех смутьянов и избавиться от них.
Лорен по-прежнему молчал.
Уоррен поднялся.
— Положитесь на меня, мистер Хардеман. Я все улажу, — и он направился к двери.
— Сядьте, Уоррен! — рявкнул Лорен. — Я не разрешал вам уйти!
Поколебавшись, Уоррен вернулся к стулу, сел.
— Я хочу, чтобы вы послали письмо владельцу каждого магазина в округе, в котором укажете, что «Вифлеем моторс» гарантирует оплату каждого чека, на какой бы банк он ни выписывался.
Уоррен покачал головой.
— Не могу этого сделать, мистер Хардеман. Для такого письма необходимо одобрение президента или совета директоров.
— Так дайте его на подпись президенту.
— Я не знаю, где он, — ответил Уоррен. — Не видел его две последние недели. А вы?
Лорен бросил на него сердитый взгляд. Уоррен прекрасно знал, что со дня ссоры он с сыном не виделся.
— Подготовьте письмо, я его подпишу.
— У вас нет такого права, — спокойно заявил Уоррен. — Компания может понести большие убытки, если банки лопнут.
— Но я полагаю, нет закона, запрещающего мне гарантировать оплату этих чеков персонально?
— Ваши личные дела, разумеется, не имеют никакого отношения к компании.
— Вот и подготовьте мне на подпись соответствующее письмо.
— Как вам будет угодно. Что-нибудь еще?
— Да. Сообщите нашим работникам, что в следующий платежный день они получат зарплату наличными.
— Я это сделаю. Но могу представить себе, что произойдет, если денег не будет.
— Это уже мои трудности, — ответил Лорен. — Можете идти.
Они молчали, пока за Уорреном не закрылась дверь.
Потом Эджертон повернулся к Лорену.
— Где вы достанете денег?
— Что-нибудь придумаю, — он глянул на закрытую дверь. — Какие последние известия от Дункана?
— Работы идут полным ходом. Не далее чем через месяц новые машины сойдут с конвейера.
— Хорошо. То есть мы вдвое сократили срок, запланированный Чарли Соренсеном у «Форда» на запуск новой модели. Шесть недель вместо девяноста дней, — он взял сигарету. — Как ты думаешь, он что-то знает?
— С его шпионской системой? — и Эджертон сам ответил на свой вопрос:
— Наверняка.
— Но они ничего не предпринимают. Чего они, по-твоему, ждут?
— Видите ли, сейчас они мало что могут сделать. Закрытие банков сыграло нам на руку. Банкиры заняты собственными проблемами, им сейчас не до нас. И до заседания совета директоров еще больше
