— Да все так просто. Как говорится, элементарно, Ватсон. — Инга откровенно надо мной потешалась, и это мне не нравилось, если честно. — Вспомни, какая у меня фамилия?
— Какая-какая… Прокопчик… — недовольно процедила я сквозь зубы.
— Это девичья… А теперешняя?
— Сусанян! — выдохнула я и поперхнулась. — Уж не хочешь ли ты сказать…
— Вот именно! Он всем говорит, будто тот Сусанян… тьфу ты, Сусанин… его далекий предок. Некоторые верят.
Меня прямо-таки заколдобило:
— А на кой черт ему такой предок? Сусанин все-таки не министр финансов, а всего лишь народный герой. К тому же давно умерший.
— Н-ну, я точно не знаю. — Инга наморщила свой безупречный носик. — Во-первых, для престижа, во- вторых, разве ты не знаешь, что сейчас в моде быть русским патриотом?
— Русский патриот Ованес Сусанян! — Я сложилась от хохота. — Звучит неплохо!
Нет, вы видали такого прохиндея? К Сусанину примазался! Всего-то разницы, что один неприятеля по лесам водил, а другой — дураков за нос. Небось без устали выбивает кредиты под свой хваленый патриотизм и с отдельными рабоче-крестьянскими думскими депутатами ручкается, ссылаясь на знаменитого родственничка. А ладно, черт с ним, с этим Сусаняном, мне сейчас не до него. И вообще ни до кого, тут бы день простоять да ночь продержаться…
Однако история с музеем показалась мне настолько неординарной, что я еще долго не могла успокоиться и пережевывала ее на все лады. По той же причине я и уютный особнячок оглядела с особым тщанием.
— Неплохая избушка. И что же, она как-то связана с народным героем? Может, Сусанин в ней родился? Или его детские годы тут прошли? Лазил по полатям без портков? — Меня прямо распирало от сарказма. Совершенно бессмысленного, кстати. Злорадствуй — не злорадствуй, ерничай — не ерничай, Покемон останется Покемоном, а Инга — Ингой.
Хорошенькой, доброй, но недалекой Ингой, которую я знаю тыщу лет и изучила как свои пять пальцев. Идиотское, между прочим, выражение, пальцев-то у меня не пять, а десять. Это если на руках считать, а если на ногах… Только не подумайте, что я впадаю в ересь, просто вывалившийся из Ингиной сумочки пистолет сильно пошатнул старинные основы наших с Ингой взаимоотношений.
А еще прежде был голый труп, исчезнувший в неизвестном направлении. Разве много лет назад, когда Инга впервые переступила порог котовской средней школы № 12, я могла предположить, что за нею тянется длинный шлейф грядущих вселенских потрясений? Да нет, конечно же; потому что для этого я по меньшей мере должна была разглядеть в невзрачной толстушке будущую секс-бомбу. А я ведь вам все-таки не Ванга. И даже не Кашпировский. Я всего лишь непроходимая неудачница из деревни немытых сковородок.
Музей народного героя был хорош уже тем, что отвлек меня от скорбных размышлений. Экспонатов в нем насчитывалось не то чтобы много, но зато каких! Впрочем, не стоит забегать вперед, больше обстоятельности, очень скоро вы сами убедитесь, что опекаемый несравненным Ингиным Покемоном очаг культуры того стоит.
Известно, что театр начинается с вешалки, а с чего — музей, как вы думаете? Я предполагаю, что с бдительной тетеньки-смотрительницы в старомодных очках, не устающей повторять строгим, вселяющим священный ужас голосом, куда нельзя садиться и за что нельзя браться руками. Так вот, ничего подобного в музее Сусанина не наблюдалось. Зато у входа околачивались крепкие ребята-секьюрити и ощупывали каждого входящего профессиональными взглядами ресторанных вышибал. За меня они поначалу тоже взялись, но быстро утратили ко мне интерес, разглядев, с кем, собственно, я притащилась.
— А это кто, экскурсоводы? — ядовито поинтересовалась я у Инги.
— Сама видишь, что охранники, — прошипела мне в ответ Инга, давая понять, что мои ежеминутные подковырки давно сидят у нее в печенках.
— Извини, это у меня нервное, — пробурчала я себе под нос.
Едва мы вошли в просторное фойе, как Инга снова изменилась в лице, стала крутить головой направо- налево и покусывать губы.
— Мне нужно срочно найти Ованеса, — пробормотала она, впившись мне в локоть. Пальцы у нее были прямо-таки ледяные.
— А что случилось?
— Да так, ничего. Я скоро, ты пока здесь погуляй… — рассеянно обронила Инга и затерялась в разряженной толпе, постепенно заполняющей фойе. Как я понимаю, это все были Ованесовы гости. Важные такие, надутые как индюки. Сплошь олигархи, так надо полагать. А при них жены, красотки вроде Инги, хоть сейчас на подиум.
Инга все не появлялась, а мне до чертиков наскучило смотреть на эту ярмарку тщеславия. Ничего, Инга меня найдет, чай, не в лесу, решила я и отправилась слоняться по музею, строго следуя направлению, указанному стрелкой «начало осмотра». Стрелка перво-наперво привела меня в просторный светлый зал, по которому лениво фланировали парочки, успевшие просочиться в музей раньше меня, и со скучающим видом разглядывали картинки на стенах. Видимо, экспонаты. Я последовала их примеру, поскольку ничего другого мне не предлагалось.
Первым попавшимся мне на глаза экспонатом оказалась гравюра «Вид на русскую усадьбу XVIII века». При чем здесь Сусанин, подумала я и переключилась на следующий — фотографию нашего драгоценного Покемона (!!!) в рамке и с подписью: «Почетный попечитель музея Ованес Суренович Сусанян». Ингин благоверный таращился на меня со стены со своим обычным брезгливым выражением.
— Как ты мне надоел! — фыркнула я и отвернулась, вследствие чего взгляд мой уперся в стеклянный куб посреди зала. Куб стоял на специальном постаменте и, судя по всему, являл собой центральное ядро всей экспозиции, гвоздь программы, так сказать. Вокруг стеклянного куба с задумчивым видом прохаживались два любопытствующих субъекта в дорогих костюмах и что-то живо обсуждали.
— Кому они пытаются впарить, что этот Сусанин в них ходил? — протяжно, с явным малороссийским акцентом процедил тот, что был в костюме цвета кофе с молоком, от какого-нибудь Гуччи, не иначе. — Видно же, что они неношеные.
— Может, их отреставрировали, — рассудительно молвил второй и чуть не до локтя закатал рукав пиджака, чтобы продемонстрировать массивные золотые часы с золотым же браслетом толщиной в три пальца. — Быстрей бы начинали, а то у меня уже третья презентация сегодня.
А обладатель южного говора все не унимался:
— Тоже мне, удивил народ! Презентация в музее!
Да приезжайте ко мне в Таганрог… Выйдем ночью на яхте в открытое море, с ветерком, с девочками…
— Да, яхта — это неплохо, — согласился тот, у которого Покемонова презентация была уже третьей за сегодняшний день, после чего оба с достоинством удалились.
А я подошла к кубу на постаменте, чтобы посмотреть, что же так заинтриговало ярких представителей отечественного бизнеса. Представьте себе, под стеклом были… лапти. Размера так сорок седьмого, не меньше. Любовно покрытые лаком, они были выставлены, как изящные лодочки из крокодиловой кожи в витрине супердорогого бутика.
— Что за ерунда! К чему тут лапти? — Я обошла вокруг куба в надежде увидеть табличку, хоть как-то объясняющую природу странного экспоната. Таблички не было. Я подумала, что не заметила ее по невнимательности, и сделала второй круг с тем же результатом. И, совершенно обескураженная, уже заходила на третий, когда за моей спиной возникла Инга.
— Ты чего? — дернула она меня за рукав.
— Табличку ищу!
— Какую табличку?
— Хочу знать, чьи это лапти. Неужто Ивана Сусанина?
— Да какая разница! — отмахнулась от меня Инга, зыркая по сторонам.
— Что, так и не нашла своего Покемона? — спросила я.
Ингин ответ потонул в бравурных пассажах. Это у дверей, ведущих в следующий зал, заиграл маленький оркестрик. Две бледные девицы в строгих черных платьях усердно пилили смычками свои скрипки под
