служаки — все родинки и бородавки на его бычьей шее пересчитала — и сочиняла гневную отповедь Инге, в очередной раз презревшей святые законы дружбы. Время за этим увлекательным занятием пролетело почти незаметно. Представьте же мое разочарование, когда выяснилось, что Инги нет и в «замке престарелой Белоснежки». Она там даже не появлялась! Так мне сказала усатая тетушка Джульетта. Ну и как это прикажете понимать?
Естественно, я бросилась к телефону и стала названивать Инге на сотовый. Сначала было занято и занято, потом все-таки возникла Инга и отозвалась каким-то простуженным голосом. Я закричала на нее в трубку, а она пообещала, что скоро перезвонит, и дала отбой. Однако, прождав в гостиной полчаса, я так и не дождалась обещанного звонка, плюнула и пошла спать, поскольку плохо выспалась по милости завалившегося ко мне в койку Покемона.
Но и на этот раз мне не повезло. Как нарочно, у меня разыгралась жуткая изжога. Подозреваю, что от опрометчиво выпитого «Сусанинского патриотического». Пришлось мне накинуть Ингин халат и спуститься вниз, чтобы поискать на кухне соды. Но прежде предстояло найти кухню, о месторасположении которой я не имела ни малейшего понятия, при том, что сам факт ее существования не вызывал у меня ни малейшего сомнения. Прежде всего Инга накануне говорила о приходящей кухарке, да и утренние кулинарные изыски в исполнении Покемоновых тетушек как минимум предполагали наличие газовой плиты.
Кухню я нашла не сразу. Не исключено, что я вообще до нее не добралась бы, не подвернись мне один из Покемоновых охранников. Я застукала его в бильярдной сладко спящим на кожаном диване, прижав к плохо выбритой щеке мобильник.
— Что? Где? В чем дело? — вскочил он с дивана, взведенный как курок, с отпечатком от мобильника на заспанной физиономии. Еще с полминуты он тупо смотрел на меня, видимо, мало что соображая спросонья, ну а я, соответственно, — на него. Экземпляр был, кстати сказать, хоть куда, как, впрочем, и вся Покемонова рать. Крепкий ладный брюнет, смуглолицый, с томными, чуть навыкате карими очами, если я ничего не путаю, свидетельствующими о страстности натуры.
— Скажите, пожалуйста, где тут у вас кухня? — с присущей мне вежливостью поинтересовалась я, когда взгляд страстного Покемонова телохранителя стал более-менее осмысленным.
— Кухня? — Он замотал головой, как мокрый пес. Потом с видимым усилием сосредоточился и выдал:
— Во флигеле. Могу проводить.
— Да уж, будьте так любезны, — разрешила я, — а то тут заблудишься.
Небритый секьюрити громко зевнул и повел меня во флигель, помещавшийся позади дома и сообщавшийся с ним посредством стеклянной галереи, навевающей мысли о парниковых огурчиках. Кухня занимала практически весь флигель и была громадная, как зал ожидания на Курском вокзале. Чего там только не было наворочено, я и в магазине электротоваров не видела столько грилей и миксеров разом, а мне-то и надо было всего-то щепотку соды на стакан холодной воды.
И в этот раз на помощь мне пришел верный Покемонов страж. Мне кажется, он сам точно не знал, где тут сода, но быстро сориентировался. Видимо, благодаря профессиональным навыкам.
— Держите! — протянул он хорошенькую фарфоровую баночку из набора для специй с идиллическим пастушком, играющим на флейте.
Я благодарно приняла ее, попутно заметив, что безымянный палец на правой руке охранника свежезабинтован. Из подсознания выплыл нечаянно подслушанный мной в музее разговор по телефону про щенка, укусившего кого-то за палец.
— Что, сердитый щенок оказался? — спросила я наугад.
Покусанный щенком охранник, который как раз полез в холодильник за минералкой, обернулся и уставился на меня своими страстными очами. Наверное, удивился моей прозорливости.
Я же, чтобы окончательно его добить, развила мысль:
— А это кто был, ротвейлер или этот… питбуль?
— Буль… Питбуль, — чуть не подавился собственным языком покусанный щенком охранник.
Стакан по крайней мере искать не пришлось, вон они выстроились на столе по ранжиру, как солдаты на плацу, не меньше сотни, наверное. Я выбрала высокий из хрусталя, налила в него воды из-под крана, всыпала соды, подождала, когда перестанет шипеть, и выпила залпом примерно половину. Изжога вроде бы прошла, но в желудке ощущался, выражаясь изящным языком телерекламы, некоторый дискомфорт.
Я задумчиво посмотрела на покусанного охранника, сосредоточенно поглощавшего минералку, опершись о холодильник.
— А пиво вы пьете?
— Я? — Надо же, какие простые вопросы приводят его в замешательство. — Нет, не пью…
— И правильно делаете, — одобрила я, тревожно прислушиваясь к происходящей у меня в животе революции.
— Кстати, если хотите… — Покемонов держиморда услужливо распахнул передо мной дверцу холодильника, снизу доверху забитого бутылками пива. Как я успела заметить, сплошь импортного, чешского. «Сусанинским патриотическим» там и не пахло. Видать, Покемон свое пойло не хлебал, предпочитал травить им других.
— В другой раз, — отказалась я-с кислой улыбочкой и заторопилась восвояси, чтобы быть поближе к ванной комнате, потому что ко всем прочим симптомам несварения добавилась еще и тошнота. Бедняги эти завсегдатаи презентаций и фуршетов, вот уж кому дармовая жратва боком выходит. Небось сплошные язвенники.
Стеклянная, тоскующая по огурцам галерея была пуста, да и весь погруженный в глубокий сон дом казался нежилым. Интересно, вернулся ли Покемон? Или остался ночевать в московской квартире? А Инга? Где ее черти носят, хотела бы я знать! И вдруг… Что это? То ли стон, то ли всхлип… В темной гостиной кто- то был, точно был! Я нашарила на стене выключатель и даже не успела толком ничего рассмотреть, как Инга (а это была она) яростно зашикала на меня:
— Свет! Выключи свет!
Глава 22
— А в чем дело? — удивилась я.
Тогда Инга, злющая, щурясь и прикрывая лицо платочком, как вампириха, не успевшая спрятаться до рассвета, сама подлетела к выключателю. Бамс — стало еще темнее, чем прежде.
— Ты плачешь… — Я протянула к ней руку. — И в музее это ты плакала за пластмассовыми пальмами…
— А ты все вынюхиваешь да высматриваешь, — сорвалась она с цепи ни с того ни с сего. — Везде свой длинный нос суешь! И на мансарде ты, и на чердаке ты!..
— Ну здрасьте, новый год! — распалилась я. — И ты как кузина Соня! Какая сама, такие и родственники! Столько шума из-за того, что я полезла на чердак котят погладить! Да чтоб вы все провалились к чертям собачьим! А я-то, дура, жду ее, когда она заявится!
— Могла бы не ждать, я тебя не заставляла! — огрызнулась Инга. — И чего тебе не спится, спрашивается?
— А того… Твой муженек, отравитель, решил меня со свету сжить. А заодно еще кучу народу. Наверное, для отвода глаз.
— Чего ты плетешь? — с досадой пробормотала Инга.
— А ты пила «Сусанинское патриотическое»? Не пила ведь, смылась, а меня не предупредила, что эту отраву даже нюхать нельзя.
— Какая отрава? Что за ерунда? — глухо сказала Инга. — Ты понимаешь, что мне не до этого?!
— Не до этого? А до чего же тебе тогда?
— Ни до чего! — И еще раз по слогам, большими буквами. — НИ-ДО-ЧЕ-ГО!
Такое Ингино поведение меня насторожило. Что-то в ней было не так. Впрочем, с тех пор, как в моей кровати обнаружился мертвый Юрис, все, решительно все было не так. Памятуя о вчерашних утренних Ингиных откровениях, которыми она меня будто кипятком ошпарила, я уже собиралась ее в очередной раз как следует потрясти, но тут у меня снова свело живот. Я даже застонала.
— Эй, что это с тобой? — Кажется, она обеспокоилась.
— «Сусанинское патриотическое», что же еще, — сказала я и в буквальном смысле рухнула в Ингины
