хуже?
— Он не ушел. — Раз уж она ломает «комедь», то почему бы мне не присоединиться? Боюсь только, что в моем исполнении это скорее «трагикомедь».
— Как это? — Теперь уже Инга покраснела. — Он что, до сих пор здесь? Ну извини, я не знала, что он такая свинья. Знала бы — не связывалась. Ну я ему, я ему сейчас!.. — Инга решительно схватилась за ручку двери.
— Постой, — придержала я ее за рукав. — Это еще не все. — Можете считать меня легковерной идиоткой, но у меня на Ингин счет все сомнения отпали. Не убивала она, левую руку даю на отсечение, не убивала! — Это еще не все, — повторила я.
— В каком смысле? — замерла у двери Инга. — Так он там или не там?
— Ну-у… Как тебе сказать… — Я поискала ответ на стене, изборожденной трещинами, как лицо аксакала морщинами. — Как бы и там… и как бы не там…
Инга вытаращила на меня глаза:
— Чего ты такое плетешь? Как бы и там, как бы не там… Что еще за ахинея?
А меня вдруг оторопь взяла. Я подумала: а если тот… ну, труп… при жизни был Инге дорог или, того хуже, она его любила?
— Послушай… Послушай… — Я долго и тщательно подбирала слова, взвешивая их, как дорогущую раннюю черешню на рынке. — Он там, на том же месте, на котором ты его оставила, только в другом виде…
— В другом? — повторила Инга с обалделым видом и тихо спросила:
— А ты про что говоришь?
— Не про что, а про кого. Про твоего мужика. — Я зыркнула по сторонам. Посторонние уши в данной ситуации были совершенно ни к чему. — Ладно пошли в квартиру, на месте разберемся.
— Так я и шла… — пробормотала Инга с дебильными интонациями толстого жлоба, рекламирующего по телевизору пиво.
Я затолкала Ингу в прихожую, плотно закрыла за собой дверь, для надежности привалившись к ней спиной, и стала негромко, но четко докладывать обстановку:
— Слушай меня внимательно и не перебивай. И не ори, даже если сильно захочется, а если не выдержишь, то ори тихо. Поняла?
— Не-а, не поняла. — Инга как-то подозрительно присматривалась ко мне и даже принюхивалась. Наверное, подумала, что я пьяная.
— Это неважно. Ты, главное, слушай. Мужик, которого ты привела ко мне… он все еще там, — указала я глазами на спальню, — лежит в постели. Он… Он — мертвый.
— Ты что?.. Ты что?.. — Инга выжала из себя глупую и совершенно неуместную в данном случае улыбочку. — Ты что плетешь?
— Сама посмотри, если не веришь, — посоветовала я ей.
Она так и сделала. Посмотрела. А потом как заорет! Между прочим, совершенно нормальная реакция. Тоже мне удовольствие — смотреть на голого мертвеца, который всего несколько часов назад сжимал тебя в своих объятиях.
Глава 3
— Не ори! — цыкнула я на Ингу. — Соседи раньше времени всполошатся.
Инга послушно затихла и стала пятиться к двери.
— К-куда? — Я догнала ее уже в прихожей, ухватила за шиворот и развернула в обратную сторону. — Устроила мне это добро, а теперь смываешься?!
Инга только шумно дышала, как собака в наморднике, и испуганно пялилась на меня, даже не пытаясь хоть чем-нибудь оправдать свою позорную попытку удрать.
— Ну хороша, хороша, ничего не скажешь. — Я стала ее стыдить, постепенно входя в раж. — Подсунула мне труп, а я, мол, ни при чем! Я, между прочим, могла бы сразу милицию вызвать, и ты бы уже давала показания какому-нибудь доброму оперу, зачем и почему убила своего полюбовника.
— Я? Убила? — очухалась Инга. — Да с какой стати!
— Тебе виднее! — После того как она дала деру с места происшествия, у меня пропало всякое желание щадить ее нежные чувства. — Он же твой любовник, а не мой.
Инга обиженно засопела и насупилась.
— Ну раз так… А может, это ты его убила? Ведь, когда я уходила, он был жив-здоров!
— Ну ты и змея! — поразилась я, а про себя подумала, что в наглом Ингином заявлении есть определенный резон. Как там говорят в закрученных американских детективах: мое слово против твоего? Применительно к нашему случаю, Ингино против моего. Интересно, что на это скажет добрый опер, которого я, кажется, уже поминала всуе?
Не знаю, сколько мы стояли, уставившись друг на дружку, и молчали. Я взвешивала свои шансы, Инга — свои. Первой заговорила Инга.
— Что ты собираешься делать? — спросила она.
— Не знаю, — честно призналась я. — Раньше знала, а теперь не знаю. Раньше я думала, что мы подруги и можем доверять друг другу, но после того, что ты сказала…
— А что я сказала? — взвилась Инга. — Ты первая начала. Заявила, что я его убила, а я его не убивала!
— Я тоже! — Слезы обиды готовы были брызнуть из моих глаз. — Зачем бы я его убила, если его совершенно не знала? Никогда не видела вообще!
— А я о чем? — подхватила Инга. — Я и пытаюсь тебе объяснить, что мы с тобой в одном положении — дурацком! Нужно эту проблему решать, а не обмениваться обвинениями.
Ингины речи показались мне вполне здравыми, и я немного успокоилась.
— Хорошо, будем решать. У меня только один вариант: вызываем милицию и рассказываем все, как есть. Только заранее договариваемся: никто из нас не пытается выплыть в одиночку, топя другую.
— Милицию? — Инга закашлялась. — Да ты с ума сошла! Только не это! Во-первых, им только попадись, а во-вторых, об Ованесе ты подумала? Да если он узнает, он сразу меня бросит!
Она спрашивает, подумала ли я о ее благоверном. Мне это нравится! А чего бы ей самой о нем не подумать, прежде чем цеплять посторонних мужиков?
— Подумаешь, бросит, — скривилась я, — невелика потеря! И потом, бросит он тебя или нет, труп — это очень серьезно, и без милиции здесь не обойтись.
Инга совсем поникла:
— Если бы только бросил. Знаешь, что он может сделать? Кинет ментам тыщу-другую баксов и попросит, чтобы они закатали меня на полную катушку. В отместку Думаешь, они ему откажут?
— Сама виновата! — не удержалась я от соблазна прочитать ей небольшую нотацию. Тоже мне, нашла время! — Сначала вышла замуж за такого козла, а потом стала наставлять ему рога, как будто у него своих мало. Думала, он у тебя в оленя превратится?
— Давай-давай, остри, если хочется, — со смиренным вздохом отозвалась Инга, — если тебе от этого легче.
Я сразу заткнулась. Инга была права: легче мне не становилось. Да уж, сейчас не до шуточек. Нужно срочно что-то решать.
— Ладно, извини, — буркнула я, — лучше будем договариваться, что отвечать оперу, который сюда заявится. Чтобы у него, не дай бог, не возникло никаких сомнений на наш счет. А то такая кислая история получается, просто ужас. Одна подружка приводит к другой своего любовника, та задает его мертвым в постели. Обе клянутся-божатся, что не убивали, но кто же тогда его убил? Карлсон, который живет на крыше? Хорошо еще, если они быстро проверят личность твоего дружка и докопаются до каких-нибудь разборок на коммерческой почве… Кто он, кстати, твой красавчик, чем занимался?
— А я почем знаю? — невозмутимо ответила Инга. — Все, что мне известно, это то, что его зовут Юрис и что он здорово тра… В смысле, отличный любовник.
— Что? — Я не поверила своим ушам. — Юрис — это все?! Ты даже не знаешь его фамилии?
— А на кой черт мне его фамилия, спрашивается? Чтобы заниматься тем, чем мы тут занимались, и имени достаточно. А при большом желании и без него можно обойтись.
