Сначала в голове у меня был только шум. Затем я различила в нем собственный стон. Потом чье-то шумное дыхание. Как будто большая собака обнюхивала мое лицо. И только после этого ко мне вернулось зрение.
Собаки не было. Был Бульбозавр, который куда-то волок меня, держа за ноги. Я решила, что он принимает меня за мертвую, и подумала, что так даже лучше. Но Бульбозавр остановился, отпустил мои ноги и присел рядом со мной на корточки. Закурил и стал стряхивать пепел прямо на меня, мерзавец! Я лежала, не шевелясь и смутно надеясь на чудо. Затылок у меня гудел. Бедная моя черепушка, второй раз ей сегодня достается. Хотя Беляш, надо признать, огрел меня раз в десять легче, можно даже сказать, погладил по сравнению с тем, что устроили мне эти макаки во главе с Бульбозавром.
— Говорил же я, убить тебя надо, а он — подозрительно будет, подозрительно… — мрачно изрек Бульбозавр и смачно сплюнул.
Я не знала, как на это реагировать, а потому продолжала притворяться убиенной.
— А по-хорошему, надо было тебя прикончить еще тогда, в квартире. Было бы два трупика сразу. — Смех у Бульбозавра был зловещий, как и полагается маньякам.
Было бы два трупика, в квартире, медленно, с усилием ворочала я шариками, про что это он? И вдруг мое померкшее сознание озарилось догадкой: два трупика — это я и Юрис!
— Так это… Так это ты? — Язык у меня был сухой и шершавый, как рашпиль, просто удивительно, как он до сих пор еще во рту помещался.
— Ну я, я, кто же еще? — ощерился Бульбозавр.
— Ты… убил… Юриса?.. Зачем?.. — Я как будто бы заново училась говорить.
— Ну убил и убил, — с досадой отозвался Бульбозавр, — вышло так. А чего он? Я не люблю, когда меня за дурачка держат.
Вы не поверите, но у меня было такое ощущение, что он мне жалуется.
— Я знаю… тебе приказали. — Мне будто на ухо кто-то нашептывал: говори с ним, говори, это твой шанс. Он не убьет тебя, пока не выговорится. — По… Ованес тебе приказал…
— Ованес? — Бульбозавр брезгливо поморщился. — Этот старый ворюга только бабками интересуется, остальное ему неведомо.
Вот уж не думала, что у нас с Бульбозавром окажется практически единое мнение о Покемоне. Ну со мной-то, впрочем, все ясно, а вот почему Бульбозавр столь откровенно не уважает своего хозяина, непонятно.
— Ну и почему же тогда? — Я боялась, что он замолчит. Сочтет разговор законченным и перейдет к делу. А к какому, можно и не объяснять. К мокрому, одним словом.
— Что — почему? — Бульбозавр докурил сигарету и бросил окурок в кусты.
Я сочла, что это дурной знак, и заторопилась заполнить словами возникшую паузу:
— Ну почему… Почему убил Юриса?..
— А чтобы не корчил из себя умника. — Мне почему-то показалось, что эта тема Бульбозавру крайне неприятна. Даже болезненна. — Чтобы в душу не плевал! — Последнее заявление прозвучало с совершенно непонятным мне надрывом. — Предателей надо убивать, как бешеных собак.
— Это из-за Инги, да? — Я приплела Ингу не с бухты-барахты, как-никак еще совсем недавно она была для меня главной подозреваемой…
— Без этой стервы, конечно, не обошлось, — гнусно усмехнулся Бульбозавр, — как же без нее? Нет, но если б я знал, чья это квартира! — выпалил он и снова с сердцем:
— Я же до последнего был без понятия! Пока не застукал голубков!.. Ха-ха, на том же месте в тот же час! Ну он-то, конечно, сразу юлить… Мол, он ее только кокаином снабжал, а так она ему до лампады… Лучше бы заткнулся, не доводил… Целее был бы… — Грозный Бульбозавр поник головой.
Все, что я поняла, — Бульбозавра одолевали некие сильные чувства, а не банальная страсть к деньгам, за которую он презирал своего работодателя. А вот конкретизировать их природу я все еще затруднялась. Вроде бы он обвинял Юриса в предательстве, а само предательство как будто бы состояло в общении с Ингой. Честно говоря, похоже на ревность. Да и Борода мне все время втолковывал про нетрадиционную Юрисову ориентацию. Тогда какого же черта Инга… И потом, ну ладно Юрис, он все-таки в мужском стриптизе задницей вертел, а этот-то бычара… Ну все, граждане пассажиры, приехали, конечная остановка. Скоро точно начнем почкованием размножаться. Или этим, как его, клонированием.
Про исчезнувший труп Бульбозавр мне тоже поведал, даже особенно уговаривать не пришлось. Про то, как следил за нами с Ингой той ужасной ночью, как вытащил бездыханное Юрисово тело из лифта и в багажнике вывез за город. А особенно меня поразила заключительная фраза, произнесенная Бульбозавром с отвратительнейшей кривой ухмылочкой:
— Я его в лесу закопал, тут неподалеку, чтобы всегда можно было проведать. Местечко хорошее, сухое, сосны кругом… Хочешь, и тебя там закопаю?
Ну вот, такую душевную беседу испортил! Нужно скорее, скорее увести его от этой крайне неприятной темы.
— А Инга? Где она сейчас? — Я сделала вид, что пропустила мимо ушей его жуткую, а главное — совершенно несмешную шутку. — А с мальчиком что? Он же ребенок, он…
— Не волнуйся, скоро вы все встретитесь. На том свете. И Юрис, и твоя подружка-потаскушка… — заверил меня Бульбозавр. И достал из-за пояса пистолет. — Узнаешь игрушку? Я тоже сразу узнал. Эту пушечку я сам подарил Юрису, а теперь она вернулась ко мне. — Кажется, он немного смягчился. Это потому, что снова вспомнил о Юрисе.
— Вижу, Юрис был тебе дорог. — Я предприняла отчаянную попытку с помощью разговоров оттянуть момент своей «радостной» встречи с Юрисом. Что касается Инги, то против свидания с ней я ничего не имела. Хотя предпочла бы, чтобы оно произошло на этом свете, а не на том.
Но Бульбозавр на мой крючок не клюнул, нацелил Юрисов пистолет прямо мне в лоб и сказал:
— Ладно, передавай от меня привет Юрису. Сложил губы в трубочку, как будто хотел заодно с приветом послать воздушный поцелуй, и… повалился на меня, тяжелый, как осветительная мачта. У меня даже дыхание перехватило, а сверху кто-то истошно заорал:
— Живая, живая, успели!
Я повернула голову набок и увидела озеро, камыши и бегущих ко мне людей. Их было много, и почти никого из них я не знала, кроме Инги, Сережи и мистера Тореро. Опередив всех, он в три прыжка очутился возле меня и сделал озабоченную мину:
— Так… Врача нужно… На что я возразила:
— Поздно. Кажется, у меня уже предсмертный бред.
Да от одной этой мысли у меня мороз пошел по коже. Вот что я вам скажу: если бы по невезению проводились соревнования, я бы точно была многократной чемпионкой.
Привет из солнечного Виллариба!
— Ну ты и сволочь, Прокопчик! Здорова врать! Зачем дала Юрису ключ? Ты хоть знаешь, кого он ко мне водил? Устроили в моей квартире притон, понимаешь! — Вот в каких выражениях я приветствовала Ингу, когда она навестила меня в больнице на следующий день.
— Да я же не знала, — оправдывалась она, — я понятия не имела…
— А про то, что ушла тогда не в шесть, а в семь, тоже понятия не имела? — гневно вопрошала я.
— Ну, во-первых, все было не так. Я действительно ушла в шесть, а потом вернулась за мобильником. А Юрис, он уже мертвый был! — отбивалась Инга.
— И ты решила, пусть себе лежит, где лежал, — констатировала я прискорбный факт Ингиного малодушия. — Придет Танька — пусть сама разбирается. Ну, спасибо, Прокопчик, век не забуду.
Инга набычилась, замолчала, а потом вдруг ни с того ни с сего лучезарно улыбнулась:
— А я не Прокопчик.
— Ну Сусанин, если тебе так нравится, — прошипела я. — Нашла чем гордиться.
— А я и не Сусанян, — проворковала Инга интригующе.
— Ага, а я не Чижова, а миссис Джеймс Бонд, — кивнула я и покрутила пальцем у виска.
Инга уже открыла рот, чтобы выдать очередную тупую остроту, но тут дверь за ее спиной приоткрылась, и в палату со словами «вижу, больная пошла на поправку» просунулась голова мистера Тореро.
— Это мне снится? — на всякий случай спросила я Ингу.
