— Точно, — кивнула Марина. — Я сама ее видела, как вас сейчас. Она прилетала, чтобы гроб перевезти. А в тот день, когда вы ее видели, как раз должна была улетать домой. — Марина не стала сообщать Ксении Никифоровне, что в действительности Полина никуда не улетела, по крайней мере в прошлый четверг. Вместо этого Марина спросила:
— А в той машине вы еще кого-нибудь, кроме нее, рассмотрели?
Та пожала плечами:
— Да там, по-моему, никого больше и не было, только еще мужчина за рулем. Я, конечно, когда эту… покойницу увидела, рот открыла и на него уже не смотрела… Нет, не помню, совершенно не помню…
В коридоре хлопнула первая дверь — кто-то спозаранку отправлялся на утренний моцион, — и Ксения Никифоровна спохватилась:
— Ой, что же это я сижу, скоро сменщица моя придет… Тоже штучка, вреднющая… Работает здесь за копейки, а у самой муж богатый.
И она улетучилась. А Марина поднялась с кровати и вышла в лоджию, чтобы вдохнуть свежего утреннего воздуха, после такой-то ночки это было совсем не лишнее. Облокотившись о перила, она взглянула вниз и увидела старикашку, который сидел с ней за одним столом. В цветастых трусах и с полотенцем на шее он бодро шлепал в сторону моря, как и подобает человеку, приехавшему на моря за здоровьем, а не за приключениями.
Глава 19
ПО СЛЕДУ НЕВИДИМКИ
Когда Марина вернулась с завтрака, прихватив с собой тарелку каши для «умирающей» соседки (прихватив, между прочим, чуть ли не под залог паспорта, поскольку бдительные официантки долго жаловались, что отдыхающие растащили по номерам всю посуду), Гала выглядела уже вполне бодро. И на аппетит тоже не жаловалась, во всяком случае, от каши не отказалась.
Марина подождала, когда освободится тарелка, торжественно отнесла ее в столовую и двинулась на почту, куда должен был прийти для нее перевод до востребования. Те самые отпускные, которые она не получила перед отъездом и которых теперь ждала с великим нетерпением. Несмотря на то что крыша ей на ближайшие две недели была обеспечена, столовская каша — тоже, обратный билет на поезд и паспорт лежали в кармане, все же без денег она чувствовала себя не очень-то уютно. Не такое уж это великое удовольствие в тридцать пять лет раскатывать в автобусе зайцем.
Однако же и на этот раз ей пришлось немного побыть зайцем, ибо местный главпочтамт, как и прочие уже известные Марине здешние достопримечательности вроде милиции, располагался в центре города. В общем, пешком не находишься. Тем обиднее для нее было узнать, что никакого перевода на ее имя не поступило.
Марина вздохнула, отошла от почтового окошка и прикинула, чем ей теперь заняться. Только и оставалось, что «нормально отдыхать». Скрепя сердце Марина отправилась на автобусную остановку, собираясь снова примерить на себя куцую шкуру автобусного зайца, совершенно уверенная, что уж на этот раз ее застукает какой-нибудь контролер. Тем не менее ей опять повезло. А может, контролеров в приморском городишке вообще не водилось? Так или иначе, но Марине стоило от всей души благодарить за это судьбу.
Уже через двадцать минут она шла по набережной к пляжу пансионата, рассеянно смотря по сторонам. Еще через три минуты она легко сбежала по ступенькам, разулась и ступила на песок, пока еще не раскаленный, а приятно теплый, и взяла курс на ресторан «Прибой», служивший для нее своеобразным ориентиром.
Верблюда Марина разглядела издали, он понуро плелся по пляжу вслед за фотографом. Кроме того, она заметила знакомые округлости в рискованном купальнике, но не поверила своим глазам. Разве возможно, чтобы после такой ночи Гала как ни в чем не бывало заявилась на пляж? Хоть проси кого-нибудь ущипнуть себя! Тем не менее, сделав еще несколько шагов по направлению к морю, она убедилась, что это вовсе не обман зрения: Гала лежала на песке под большим зонтом и безмятежно спала, прикрыв плечи махровым полотенцем.
Марина подошла к ней и села рядом, упершись руками в песок и подставив лицо свежему утреннему ветерку, и приказала себе наконец расслабиться. Сделать это было несложно — достаточно сфокусировать взгляд на той узенькой полоске, которая отделяет небо от моря или, наоборот, соединяет, кто знает… Но вот беда, Маринина голова непроизвольно, точно флюгер по ветру, поворачивалась в сторону ресторана «Прибой», на веранде которого, несмотря на ранний час, уже сидели любители выпить и закусить с видом на море. И очень даже не исключено, что среди этих любителей и сейчас был тот, что попался на глаза Валентине Коромысловой, когда она позировала с попугаем на плече, и что вызвал у нее реакцию, бесстрастно зафиксированную фотокамерой. И реакция эта — испуг, страх… Или неожиданность?
Она в который раз закрывала глаза и пыталась вызвать в памяти увиденное ею на тех фотографиях, но у нее ничего не получалось. Она ведь тогда не стала их долго рассматривать, просто сунула в сумку. А ведь в них, этих фотографиях, Марина была уверена практически на сто процентов, ну, на девяносто девять, скрывалась тайна гибели Валентины Коромысловой, гибели, которую все предпочитали считать несчастным случаем. А странное исчезновение Полины? Марина невольно сжала кулаки, и песок скрипнул в ее ладонях: что толку думать об этом, когда все ее догадки наталкиваются на глухую стену равнодушия? Никому нет дела до того, что случилось со стервозной и взбалмошной бабенкой с задатками шантажистки, которая рассказывала о себе всякие небылицы.
— Эй, привет! — услышала она за спиной. Это Гала наконец заметила ее.
— Привет, — отозвалась Марина и подковырнула Галу:
— Не рано ли ты возобновила солнечные ванны?
— Я принимаю не солнечные ванны, а воздушные, — авторитетно возразила та.
— Понятно, — протянула Марина, которая не могла взять в толк, как Гала добралась до пляжа, когда еще пару часов назад, по Марининым прикидкам, была совершенно нетранспортабельной. Наверное, внутренние резервы открылись. Вот и не верь после этого в то, что возможности человека безграничны, хотя еще и не до конца изучены.
— Пить охота, — мечтательно сказала Гала, искоса посмотрев на Марину. — Может, сходишь, купишь водички? — Похоже, после того, как Марина полночи носилась с ее мокрой простыней, она так вошла во вкус, что уже не могла остановиться.
— У меня денег нет, — отрезала Марина.
Галу это обстоятельство ничуть не смутило. Наверное, она подумала, что Марина оставила свой кошелек в номере или, того хлеще, что она пользуется кредитной карточкой какого-нибудь ну, очень устойчивого банка (ха-ха-ха!). Не говоря ни слова, Гала сунула руку в свою пляжную сумку, после чего перед Марининым носом возникла десятирублевая купюра.
Марина вздохнула, взяла деньги, встала, отряхнула песок и направилась к веранде ресторана «Прибой», притягивающей ее к себе точно магнитом. Там уже завели бодрую музычку и вовсю звенели бокалами. Зажимая в потной ладони заветный Галин червонец, Марина с трепещущим сердцем ступила под продуваемую со всех сторон крышу ресторана. Сердце ее трепетало как минимум по двум причинам: во- первых, от воспоминаний о вечере, некогда проведенном здесь в компании Германа, во-вторых, она все сильнее привыкала к мысли, что со злополучной верандой связана тайна смерти Валентины Коромысловой.
С утра «Прибой» работал скорее как кафе или бар. Резвые официанты между столиками не порхали, только за стойкой откровенно скучал бармен, стерегущий батарею разноколиберных бутылок с прохладительными напитками, а также с кое-чем покрепче. Марина попросила колу и, пока бармен отсчитывал ей сдачу, внимательно его изучала. Кто знает, вдруг именно он приковал встревоженный взгляд Валентины Коромысловой? Но ничего особенно криминального Марина в нем не рассмотрела. Приятный парень с короткой стрижкой, яркими карими глазами и безукоризненным, прямо-таки греческим профилем, по мнению Марины, должен был, нет, просто обязан вызывать исключительно положительные эмоции, вроде симпатии, а то и восхищения, а вовсе не страх или, того хуже, ужас.
Потом она незаметно обвела взглядом веранду, на которой были заняты всего три столика. За ближайшим сидело счастливое семейство, состоящее из молодых родителей и двух очаровательных карапузов. Все четверо весело поглощали мороженое из стеклянных вазочек. Этих, конечно, пришлось сразу
