Ривермуте у Тома Белли. А сегодня решил наугад и попал прямо к казакам.
— Сегодня же поговорю с отцом, чтобы строго-настрого запретил подходить тебе к шкафу с книгами, — сказала мама.
— Он не запретит, — сказал Андрей убеждённо. — Он сам сказал, что теперь я понимаю и поэтому он — счастливый человек.
— Твой отец сам как ребёнок, — сказала мама. — Не понимает, что такими вещами не шутят.
— Но это не шутка, мама! Это всё правда!
Мама ничего не ответила и ушла на кухню.
«Плохо, — подумал Андрей. — Не нужно было ей ничего рассказывать».
Вечером отец разговаривал с мамой. Сквозь тонкую кухонную дверь были слышны их голоса.
— Что это за путешествия в книжном шкафу? — спросила мама.
— Ничего особенного, — сказал отец. — Я просто показал ему за переплётами книг машину времени. Научил его пускать эту машину в ход. Мы вместе побывали в Африке. Видели льва и редких птиц турако.
— Ты сам очень большой фантазёр, Виктор, и ребёнка приучаешь к этому. Мне кажется, что ему ещё очень рано…
— Фантазия — это лучшее качество человека, Валя, — сказал отец. — Пусть фантазирует. У него как раз такой возраст, когда он может жить в книгах. Мы уже этого не можем…
— Но он, кажется, начал читать книги, которые ему ещё рано!
— Не беспокойся, если он понимает, что происходит в книге, значит, не рано.
— Сегодня он просто испугал меня. Он сказал, что его чуть не расстреляли казаки!
Отец засмеялся.
— Ну, молодец! Хотел бы я сейчас быть на его месте!
— Тогда иди и не мешай мне на кухне, — сказала мама с обидой в голосе. — Я хотела с тобой поговорить серьёзно, а ты…
— А я и говорю совершенно серьёзно, — сказал папа.
— Вот так-то, Андрюха, — сказал он, подсаживаясь к столу, за которым занимался Андрей. — Фантазия, брат, такая штука, за которую приходится расплачиваться. Ты что рисуешь?
— Казака.
— Странный он у тебя какой-то получился. На снежную бабу похож. С метлой в руке.
— Это у него не метла, это — винтовка, — сказал Андрей.
— А это что за прутья?
— Выстрел. Знаешь, когда стреляют, дым из ствола идёт.
— Ясно, — сказал папа. — Морда у него очень красивая вышла. Ишь борода какая! Зверь!
Андрей взял синий карандаш и прицепил на пояс казаку шашку, похожую на длинную рыбу. Полюбовался рисунком.
— Тютелька в тютельку, — сказал он.
— Уроки сделал? — спросил папа.
— Давно.
— Телевизор посмотрим, что ли?
— Нет, некогда, — сказал Андрей. — Мне надо узнать, что стало с тем мальчишкой в «Юнармии». Надо помочь ему, понимаешь?
— С каким мальчишкой?
— Да с тем, с которым меня в сарай посадили.
— Ясно, — сказал папа. — И чем же ты ему хочешь помочь?
— Придумаем, как из сарая убежать.
— Ну, молодец, Андрюха! — засмеялся папа. — Конечно, обязательно надо помочь! Обязательно!
После ужина Андрей снова пустил машину в ход.
Он знал, что сейчас окажется в белой казачьей станице, в холодном сарае, и что в любой момент в сарай может прийти страшный бородатый казак, но не боялся. Когда задняя стенка шкафа откинулась в темноту, он стиснул зубы и шагнул вперёд.
Через некоторое время глаза привыкли к сарайным сумеркам и он увидел мальчишку.
Тот сидел у стены, подтянув к подбородку колени, маленький, худенький, почти с головой утонувший в своём необъятном пиджаке.
Андрей опустился на землю рядом с ним.
Мальчишка вздрогнул, поднял голову, стрельнул в Андрея коротким взглядом и снова опустил подбородок на колени.
— Тебя как зовут? — прошептал Андрей.
— Васькой, — чуть слышно ответил мальчишка. — А тебя как?
— Андреем. За что это тебя сюда?
— За драку. С казачатами подрался.
— Со взрослыми? — удивился Андрей.
— Зачем со взрослыми? Тоже с мальчишками. Взрослый-то тебе ка-ак даст нагайкой по башке, будешь лететь до самого вокзала.
— А ты разве не казак?
— Не-е. Мы — иногородние. Мой батька на железной дороге работает. В депо. Слесарь он.
— А чего это атаман про какой-то отряд говорил? Будто мы вместе с тобой из одного отряда?
— Так… трепался, рябой чёрт, — сказал Васька. — Ну из какого отряда я могу быть? Сам подумай.
Андрей подумал. На боевого человека Васька не был похож. Слишком худенький да какой-то испуганный.
— А ты разве из отряда? — спросил Васька, помолчав.
— Конечно! У нас в школе отряд. Да не один. Сколько классов — столько отрядов. А все вместе они называются дружиной.
Васька вдруг схватил Андрея за руку:
— Слышь, Андрюха, только молчи про отряд! Спрашивать будут, хитрить будут, бить будут — молчи! Лучше язык откуси, но про отряд — ни слова. Потому, как узнают — убьют! У меня вон наган без патронов нашли, теперича пятый день мордуют…
— А для чего тебе наган, Васька?
— Как — для чего? Мы ж для отряда оружие собирали… — сказал мальчишка и вдруг осёкся.
— Чего испугался? — спросил Андрей. — Не бойся, не выдам. Честное пионерское! Так что у вас за отряд?
— Мы только начали, — сказал Васька. — Четверо нас пока. Вот наберём оружия и патронов побольше, беляков и казаков будем бить.
— Молодцы! Вот молодцы, ребята!
Андрей придвинулся к Ваське, обнял его за плечи.
— Слушай, Вась, что я тебе скажу. Скоро беляков нигде в Советском Союзе не будет. Ни одного. Их во время гражданской всех перебьют.
Васька испуганно зажал ему рот рукой.
— Тише за бога ради! А то этот чубатый чёрт у сарая услышит! Откуда ты знаешь, что всех перебьют?
— Нам про это в школе рассказывали.
— Вот здорово! — тихонько обрадовался Васька.
— Ни богатых, ни бедных не будет. Все одинаковые, понял? И все смогут учиться. И работать сами на себя будут.
— Здорово! — повторил Васька. — Нам тоже об этом рассказывал дядя Саббутин. «Вот, — говорит, —
