Сестры переглянулись. Одно дело проливать кровь в бою, и совсем другое — купаться в ней. А алая жидкость мягко мерцала, искушая. К тому же, если они отступят сейчас…
А к ним уже подошли их четверо сопровождающих. Их руки коснулись застежек на плечах вампирш, и сестры почувствовали, как их туники с тихим шелестом опали на пол, оставив их обнаженными.
Но как раз нагота смущала Селену и Милену менее всего. Медленно, словно оттягивая неизбежное, они поднялись по лесенке. На миг заколебались на краю, переглянулись и разом погрузились в алую жидкость, сойдя по такой же ступеньке вниз.
Содержимое купели оказалось теплым, ласкающие теплым. Сами того не ожидая, Селена и Милена погрузились с головой. Неловкость, сомнения улетучились. Больше всего им хотелось пить, пить, пить этот божественный нектар. Но сестры ограничились тем, что, вынырнув, лишь облизали губы.
Селена и Милена задались было вопросом, что же дальше, как вдруг ощутили весь этот груз крови на себе. Было такое ощущение, словно их, как мумий, обернули с ног до головы алым покрывалом, и это покрывало стягивается все туже и туже.
Короткое удушье, а потом… словно их кожа открылась этому «покрывалу», они слились в единое целое. Казалось, сестры всей кожей впитывают эту странную кровь. И в тоже время в них самих что-то открывается ей, как будто распускается цветок.
Вскоре Селена и Милена почувствовали невероятный прилив сил, новых сил. На миг им показалось, что вся вселенная течет по их жилам. Эйфория.
Теперь их сила была законченной, сила Мечей Правосудия.
Опьяненные, не совсем четко осознающие происходящее, Селена и Милена вышли из купели. Сейчас они походили на красных богинь. В их облике было что-то дикое, неприступное, даже варварское.
Еще бы! Кожа приобрела алый оттенок, мокрые волосы сосульками липли к лицу, а глаза горели словно звезды — абсолютно нереальные, нечеловеческие.
Так они и стояли. Но стоило Селене и Милене сойти со ступеней, как их окружил жаркий порыв ветра. И под его влиянием кожа мгновенно впитала покрывающую ее кровь. Даже на волосах от нее следа не осталось. Сестры снова оказались чисты.
— Кровь приняла их! — пронеслось по залу.
— Из животворящей влаги родились два Меча Правосудия! — провозгласила Менестрес, выходя на середину зала. Оказалось, что она уже приняла свой обычный вид. Во всяком случае тот, который Селена и Милена считали обычным.
Тотчас снова подошли Танис, Лора и остальные двое. Причем вовсе не с пустыми руками. Сначала к сестрам приблизились сопровождающие из клана Инъяиль. Они принесли Селене и Милене одежду, и они же помогли в нее облачиться. Шелковые туники цвета расплавленного серебра с золотыми застежками на плечах и поясом, и высокие кожаные сапоги, чулком охватывающие ногу до самого колена.
Когда Селена и Милена снова были одеты, к ним подошли Танис и Лора. Они вручили сестрам по набору оружия, изготовленного по специальному заказу лучшими мастерами из особой стали. Каждой из сестер предназначалось по два длинных тонких меча, чем-то похожих на самурайские, в перекрестных спинных ножнах, и кривому кинжалу.
Передавая оружие, и Танис, и Лора говорили:
— Да будете вы с оружием этим карать отступников наших и разить врагов наших. Не во имя убийства, а во имя закона и справедливости.
Сестры лишь согласно кивнули. Им осталось только принести клятву. Поэтому, когда их полностью экипировали, Селена и Милена вновь вернулись к Менестрес, занявшей место на троне.
Лицо королевы было абсолютно непроницаемым. Обратив взор на сестер, она сказала:
— Отныне вы Мечи Правосудия. Клянетесь ли вы кровью, переродившей вас, соблюдать и охранять законы наши?
— Клянемся! — хором ответили Селена и Милена.
— Клянетесь ли вы исполнять волю Совета и мою волю, если справедлива она?
— Клянемся!
— Клянетесь ли вы не использовать силу вашу, меч ваш, дабы подчинить народ Пьющих Кровь воле своей, а служить отважно и доблестно?
— Клянемся!
Менестрес довольно кивнула и обратилась уже ко всем:
— Клятвы принесены. Отныне Селена и Милена — Мечи Правосудия. Им дается право вершить наш приговор. А вы, народ мой, должны помнить, что Мечам Правосудия запрещено мстить, ибо они исполняют волю совета. Они могут беспрепятственно разъезжать по странам и городам и охотиться в них. Им не нужно спрашивать разрешения у магистров земель.
— Да будет так, — эхом отозвался Совет. По другому и быть не могло. Селена и Милена избраны общей волей. Теперь они тот самый меч, с которым изображается Фемида Фемида — греческая мифология, богиня правосудия. Изображается в виде женщины с завязанными глазами, в одной руке которой весы, а в другой меч..
Сами сестры, похоже, еще не до конца осознали произошедшее. И все равно их переполняло величие момента. Они избранные. И в их руках осуществление справедливого суда. Они никогда не позволят себе бездумно исполнять приговор. Они Мечи Правосудия, а значит должны карать справедливо.
Здесь и сейчас сестры сами себе поклялись в этом. И их нисколько не волновало, что кто-то может назвать их палачами.
Эпилог
Наши дни.
В небольшом аэропорту только что приземлился частный самолет. На его борту оказалось всего два пассажира, а точнее пассажирки. Они как раз ступили на землю.
Обе были похожи, как две капли воды. На вид лет двадцать, черные волосы до плеч и пронзительные фиалковые глаза. Одеты в узкие черные джинсы и черные футболки. У одной сверху накинула легкая белая куртка, а у другой алый жакет. Это было сделано в основном для того, чтобы скрыть метательные ножи и кобуру. Глаза девушек закрывали темные очки.
— И как зовется это чудное местечко? — спросила та, что в алом жакете.
— Я же тебе уже говорила, Мили! Мы в Сент-Луисе. Штат… а хрен его знает какой. Зачем тебе эти географические подробности?
— Да, в принципе, незачем.
— Главное, именно здесь находится тот, кто нам нужен.
— Один из магистров опять поставил себя выше закона. На его счету неоправданные человекоубийства.
— И обращения против воли — вот с этим придется повозиться, — вздохнула Селена.
— Не в первый раз, — пожала плечами Милена. — Совет вынес ей смертный приговор, и мы исполним его так или иначе.
— Конечно. Как делаем это вот уже шестую сотню лет.
— Ты не жалеешь об этом нашем выборе?
— Нет. Мне по душе служить правосудию. А ты?
— И мне это по душе. К тому же, для меня самое главное, чтобы ты была рядом.
— Я тоже тебя люблю, — улыбнулась Селена той улыбкой, которой улыбаются только близким людям. — Ладно, идем проследим за нашим багажом. Мне бы не хотелось, чтобы наше оружие попалось на глаза носильщикам
— И то правда. Да и поохотиться перед исполнением задания не помешало бы.
— Так мы идем?
— Идем.
