вдруг обнаружила, что осталась одна. Она даже потрясла головой в неверии. Но нет, она и правда одна, если не считать деревьев. Но не могла она так не рассчитать силы и отпрыгнуть настолько далеко! Ведь не могла же!
Селена еще раз внимательно огляделась: нет, никого, только вековые дубы, за ветки которых упорно цеплялся туман. Выставив перед собой меч и встав в боевую стойку, вампирша окликнула сестру. Но ответом ей была лишь тишина. Даже птицы не пели, что само по себе было дурным признаком. Тишина окружала Селену плотным кольцом.
Милена увидела, как сестра, уворачиваясь от меча, отпрыгнула в сторону и скрылась в тумане. Селена не вернулась ни секундой позже, ни минуту спустя. Милена рванула к ней, но там никого не оказалось. Совсем никого, и никаких следов.
Вампирша позвала сестру, но ответом ей была лишь тишина. Милена знала, что Селена жива, чувствовала это, но кто-то словно отделял их друг от друга. Этот кто-то добился своего, их все-таки разделили.
— Проклятье! — ругалась Селена. — Это надо же в трех соснах заблудиться! Ну в трех дубах. Я понимаю, какой-нибудь непроходимый лес, а тут… Ничего не понимаю!
Вампирша тщетно пыталась найти сестру и уже начала было развертывать свои ментальные силы, чтобы почувствовать Милену, когда какой-то шум заставил ее насторожиться. Селена с мечом в руках тотчас развернулась туда, откуда он исходил.
Почти сразу к ней вышел мужчина явно восточной внешности с волосами, заплетенными во множество косичек. Вампир. Селена ясно ощущала это, но уровень силы разобрать никак не могла. Он застыл вне пределов досягаемости меча.
— Кто вы? Что вам нужно? — подозрительно спросила Селена.
— Я вампир, как и вы, — просто ответил он. — Мое имя Минг-Тьен.
Минг-Тьен… это имя показалось Селена знакомым, хотя она не могла вспомнить почему. Она спросила:
— Кто впустил вас в эту рощу и зачем?
— Впустил? Меня никто не впускал. Я сам вошел.
— Странно, — протянула Селена. — А должны были бы не впустить…
— И кто же?
— Наверное, уже неважно…
— А как ваше имя?
— Селена. Где-то здесь моя сестра, я должна ее найти.
— По-моему, здесь никого больше нет, — возразил Минг-Тьен.
— Нет, она должна быть где-то рядом! — настаивала Селена.
Тут их глаза впервые встретились. Во взгляде этого незнакомца Селена увидела лишь пустоту и усталость. Усталость не физическую, а ту, что приходит с годами. В глазах Минг-Тьена ощущался груз всех этих лет, а их было много, ох как много!
Этот взгляд натолкнул Селену на некоторые мысли, а потом она увидела, что у этого вампира в наспинных ножнах меч. Он показался ей очень знакомым… Ну конечно! Именно от него-то она и уворачивалась!
Тотчас выхватив свой собственный меч, который только было убрала в ножны, Селена процедила:
— Так это ты напал на нас! Отвечай, что тебе нужно?!
— Своей смерти.
Селена удивленно заморгала. И только теперь вспомнила, где она раньше слышала это имя.
— Минг-Тьен… так это ты Меч Правосудия!
— Да, это я, — не стал отпираться вампир. Да тут уже и не отопрешься.
— Тебя послал Совет?
— Скорее я вызвался сам, — вкрадчиво ответил Минг-Тьен, все еще стараясь держаться вне досягаемости меча Селены.
— Но зачем?
— Отчасти мне было любопытно, кто же планирует занять мое место, отчасти убедиться, что замена окажется достойной. Но главное — я слишком устал нести это бремя и хочу избавиться от него.
— Но почему? — Селена честно пыталась понять этого вампира, но не могла.
Минг-Тьен посмотрел на нее, и его взгляд мгновенно стал холоден как лед, в нем мелькнуло что-то темное. Вампир глухо проговорил:
— Ты хочешь стать Мечом Правосудия, но знаешь ли ты, что это значит? Что значит из года в год, из века в век выслеживать и убивать? Видеть, на какие ужасы способна наша порода?
Селена лишь смотрела на него, не понимая, какой реакции от нее ожидают. А Минг-Тьен продолжал:
— Неужели ты хочешь этого? Знаешь ли ты, что значит убивать вот так, умышленно? Что значит жестокость?
— Знаю, — просто ответила Селена. И неожиданно даже для себя самой продолжила, — Нашу с сестрой мать сожгли заживо на наших глазах, с сестрой хотели поступить также. Нам удалось спастись. Потом мы вернулись и убили всех, всех кто был виновен в смерти нашей матери. Мы на собственной шкуре узнали, что люди могут быть более жестоки.
На миг что-то промелькнуло на лице Минг-Тьена, словно слова Селены его удивили. Может, так оно и было. Помолчав, он сказал:
— Возможно, вы и справитесь с этим. Но чего ты стоишь без сестры?
— Мы с Миленой две половинки одного целого.
— Ну так убей меня, и вы вновь будете вместе.
— Ты ничего мне не сделал, я не хочу тебя убивать.
— Но только так ты сможешь достигнуть цели!
— Должен быть другой способ!
— Другого способа нет. Иначе ты больше никогда не увидишь сестру.
— Что ты задумал? — нахмурилась Селена, все-таки положив руку на гарду меча.
— Ну же, давай! Или тебе настолько безразлична судьба сестры?
Минг-Тьен ее подначивал. Селена знала это, но когда дело касалось Милены, она неспособна была на великодушие. Казалось, меч сам скользнул в руку, взметнувшуюся для удара, нацеленного точно в сердце.
Проклиная собственную беспечность, Милена шла между деревьев, разыскивая сестру. Та словно сквозь землю провалилась. Но так не могло быть. Сумасшедший дом!
Милена развернула было свою ментальную силу, чтобы хоть так найти Селену, но именно в этот момент ощутила чье-то приближение. И это была не сестра. Мужчина. И, что еще более настораживающее, вампир. Милена резко развернулась в его сторону, одновременно выхватывая меч и кинжал.
Пришелец вынужден был отпрянуть, иначе просто напоролся бы на меч.
Мужчина оказался восточной внешности, а его волосы были заплетены во множество косичек. Он поднял руки в примирительном жесте, но на Милену это не произвело особого впечатления. Не опуская меча, она требовательно спросила:
— Кто ты такой и что здесь делаешь? Отвечай, пока я не проткнула тебя мечом!
— Мое имя Минг-Тьен…
— Минг-Тьен? — Милена сразу вспомнила это имя. — Так это ты Меч Правосудия?
— Да, ты права. Это я.
— И это ты напал на нас? — продолжала сурово спрашивать Милена.
— Да…
— Тогда отвечай, где моя сестра!
— Я не знаю.
— Лжешь! — Милена всегда была вспыльчивой, а уж если дело касалось сестры… Ради нее она готова была любого порвать.
— Зачем мне лгать?
