нанести нам неожиданный визит. Я бы попросил вас проверить все отчеты, чтобы быть уверенным в полном ажуре.
Джон встал.
— Я немедленно займусь этим, мистер Карсон!
— Хорошо, — сказал Карсон. — Главное, что ваша дочь в порядке. И не беспокойтесь ни о чем. Время обычно ставит все на свои места.
— Благодарю вас, мистер Карсон, — сказал Джон и вернулся к себе.
Сел, задумался, ощущая какую-то необъяснимую безнадежность и пустоту.
Карсон не сделает ничего. Он знал точно. Больше того, Карсон сам все это достаточно ясно выразил. Во главе угла должны стоять интересы банка — всегда и во всем.
Миссис Дейли понадобилось всего четыре дня, чтобы добиться увольнения Фреда.
Глава 13
Во время своей обычной прогулки, проходя мимо дома Рэндолов, доктор Бейкер увидел Джери- Ли, сидящую на крыльце. Глядя на нее, он подумал о той поистине фантастической силе юности, способной исцелять раны, которая никогда не переставала поражать его. Отеки вокруг перебитого носа почти исчезли, и сине-черные круги под глазами пропали совершенно.
— Я не думал встретить вас здесь, — сказал он.
— Я устала сидеть в своей комнате. Доктор поднялся по ступеням.
— Как мы себя чувствуем?
— Гораздо лучше. А у меня останутся шрамы на... — она не закончила вопроса.
— Нет. Белые пятнышки на тех местах, где сейчас ожоги, некоторое время сохранятся, но постепенно они сойдут.
— Хорошо бы... Я уже начала волноваться, — и в ее голосе послышалось отчетливо облегчение. — Они так страшно выглядят сейчас.
— Теперь я вижу, что вы поправляетесь, — сказал он, улыбаясь.
Забавно, как возвращается к ней тщеславие, подумал он и предложил:
— Может быть, войдем в дом, и я осмотрю вас? Они поднялись в ее комнату. Она быстро разделась, не испытывая смущения, и обмотала полотенце вокруг себя. Он достал рефлектор и надел на голову — не потому, что нуждался в нем, а потому что чувствовал себя более уверенно в броне профессионализма. Она легла на кровать. Он откинул полотенце, снял повязку, осторожно удалил мазь, разглядывая ожоги. Удовлетворенно кивнул и выпрямился.
— Все идет отлично. Думаю, что повязку можно снять. Просто не носите первое время ничего, что бы вызывало раздражение.
— Вы имеете в виду лифчик? Он кивнул.
— А я не могу.
— Почему? Никто ничего не разглядит под блузой.
— Не в этом дело, доктор. Понимаете... они очень колышатся. Это смущает. Врач рассмеялся.
— Постарайтесь ходить плавно. Помедленней. И все будет в порядке, — он поднялся. — Все идет хорошо, и нет необходимости в моих визитах к вам.
Я жду вас у себя в кабинете через... — он задумался, — скажем... неделю, и мы посмотрим, как идут дела.
— Хорошо, — сказала она, вставая с кровати. — Я могу пойти на работу?
— А вы хотите?
— Да.
— Но вы можете встретить там снова этих молодых людей.
— Я не боюсь их. Они не осмелятся снова что-то сделать. И потом, доктор, не могу же я сидеть все время дома.
— Если вы действительно хотите, можете вернуться на работу. Но не торопитесь. Вы еще не восстановили здоровье в полной мере.
— Я думаю, что побуду дома до воскресенья и выйду с понедельника.
Так проще — начать с первого дня недели.
— Пожалуй, — согласился он. — Но не смущайтесь и немедленно вызывайте меня, если что-то не так со здоровьем.
— Спасибо, доктор, — она подождала, пока за ним не закроется дверь, и стала одеваться.
Джери-Ли ощутила какое-то беспокойство, совершенно необъяснимое и непонятное. Берни и Фред звонили ей по телефону каждое утро, интересовались ее здоровьем, настроением. Но сегодня звонка не было... Она спустилась вниз и без размышлений позвонила Берни домой, хотя и знала, что в это время он должен быть на работе. Но то было какое-то наитие.
К телефону подошел Берни и сразу же сказал:
— А я только что собирался позвонить тебе. Она взглянула на часы — был уже двенадцатый час.
— А почему ты не на работе?
— Коркорэн уволил нас.
— Тебя и Фреда? — воскликнула она с искренним удивлением. — За что?
— Не знаю. Знаю только, что мать Мэриэн разво-нялась. Одному Богу известно, какую гнусность наплела ей доченька.
— А где Фред?
— Он ушел собирать вещи. Уволили весь оркестр.
— Я должна повидаться с ним. Ты отвезешь Меня? Берни заколебался.
— Видишь ли, он очень взвинчен...
— Я тоже, — сказала она. — Подбросишь?
— О'кей. Когда?
— Прямо сейчас. Я буду готова через десять минут.
— Фред! Фред! — голос ее полетел над дюнами, подхваченный порывом ветра.
Она стояла на вершине невысокого холма, отделявшего пляж от клубного комплекса.
Фред заметил ее, поднял руку, помахал. Она побежала вниз. Он побрел к берегу, выбираясь из воды, наблюдая, как она бежит, и думая, что в ее движениях есть что-то удивительно естественное, напоминающее движения животного.
Они встретились на берегу. Ни слова не говоря, она ? взяла его за руку. Некоторое время он стоял молча и неподвижно, впитывая тепло ее пальцев. Потом так же молча они повернулись и пошли, держась за руки, вдоль берега.
— Все это гнусно! — сказала она. — Несправедливо. Он попытался заглянуть ей в глаза.
— А что справедливо в нашем мире, маленькая девочка? — спросил он мягко.
— Почему ты называешь меня так?
— Потому что ты и есть маленькая девочка. Которая растет и пытается стать женщиной.
— Может быть, ты прав. Иногда я и сама себя так ощущаю.
Они помолчали, и она снова сказала:
— Они не должны были так поступить с тобой! Не могли!
Он усмехнулся.
— Не могли — но сделали.
— Они бы никогда так не поступили, если бы знали правду, — сказала она. — Не представляю, что там наговорила мать Мэриэн, но когда я расскажу мистеру Коркорэну, что в действительности случилось, он возьмет тебя обратно! Вот увидишь!
— Ничего ты этому сукиному сыну, чертову гомику не расскажешь! — сказал он яростно и злобно, почти угрожающе.
Она взглянула на него с удивлением.
Он вовсе не собирался пугать ее. Но она не знала ничего о тех слухах, которые распускали и Коркорэн и миссис Дейли. По их рассказам получалось, что именно Джери-Ли — воплощение порока, а Мэриэн впору примерять нимб святой.
— Работу я найду в другом месте, — сказал он гораздо спокойнее. Она остановилась.
