Унижение Адама было очевидно.
Но тут внимание Игана привлекло что-то происходящее за окном, он вскочил.
— Джентльмены, — произнес он, вдавив сигару в пепельницу, — с вашего позволения…
Без Игана комната будто разом опустела. Гости не знали, куда себя девать. То и дело кхекая и прочищая горло, они курили сигары и барабанили пальцами по подлокотникам кожаных кресел.
— Как насчет бильярда? — наконец спросил Коллис.
Пока мужчины мазали мелом свои кии и выкладывали деньги на стол, Адам стоял у окна и глядел вслед Игану — тот сбежал с крыльца и зашагал по лужайке.
И в этот миг у Адама вдруг случилось озарение. В его жизни не было ничего подлинного. Ничего настоящего. Его одежда, машина, книги и даже философия, которую он исповедовал, — всё это были чужие идеалы. Он стал врачом, потому что эта профессия считалась благородной и престижной. Он женился на девушке, потому что считал, что ее добивается шафер.
Адам был раком-отшельником, поселившимся в чужих мечтах. Все это он осознал в те секунды, пока Иган бежал по песчаной дорожке к пляжу. В нем поселилось неприятное ощущение холода и тяжести. Он наблюдал, как Иган Мерсер торопится, догоняя Анджелу Белл.
Глава 34
Иган Мерсер был героем, никогда в жизни не совершившим ни одного героического поступка. Он не отличался заносчивостью, потому что прекрасно отдавал себе в этом отчет. Однако он не отличался и скромностью, потому что был уверен — его ждут великие дела. Он просто еще не знал, на каком поприще.
— Вам бы надо заняться кабинетной работой, — сказала Анджела, когда они прогуливались вдоль пляжа.
Джулия предупредила брата, что Анджела Белл из тех женщин, которые сразу берут быка за рога. Это качество у кого-то могло вызвать облегчение, а у кого-то тревогу — все зависит от характера мужчины.
— Кабинетной работой?
— Ну, политикой.
Нагнувшись, он подобрал камушек и зашвырнул его в океан.
— Политикой… — эхом повторил он.
Его белые брюки были закатаны выше щиколоток, свитер повязан вокруг шеи. Аккуратно причесанные волосы слегка растрепались от ветра. Он словно бы сошел с плаката об американской мечте.
— Например, баллотироваться в Сенат, — решила Анджела.
— В Сенат? Зачем?
— Чтобы сделать мир лучше.
Он рассмеялся, его забавляла ее наивность. А потом он вдруг устыдился собственного цинизма. Кстати, если бы он действительно надумал пойти работать, политика вполне подошла бы.
Их внимание привлек шум шагов. Приложив ко лбу ладонь козырьком, Анджела осмотрелась. Иган проследил за ее взглядом и заметил Адама.
— Он никогда с ней не разведется, — поскольку правила игры устанавливала Анджела, Иган посчитал, что может говорить без обиняков.
— Это неважно, — сказала она, смахнув с лица прядку волос. — Моя роль — быть пряностью, а не основным блюдом в жизни мужчины.
Иган не сомневался, что она говорит правду. Он гадал, каково это — переспать с женщиной без всяких на то мотивов.
— Он недостаточно хорош для тебя.
— В нем заложены большие возможности.
— Возможности, — промолвил Иган, — на хлеб не намажешь.
Она взяла его под ручку и они пошли дальше.
— Из тебя выйдет отличный сенатор, — сказала она ему.
Анджела посмотрела на него снизу вверх, с виду довольная донельзя. Это был один из самых приятных моментов в жизни Игана.
Глава 35
— Репутация — это не титул, который дается при рождении раз и навсегда. Это хрупкая штука, о которой надо постоянно заботиться. Однажды потеряешь и потом уже не восстановишь.
Крон вещал, облокотившись на каминную полку. Со стороны казалось, что он крахмалит и отбеливает свой характер вместе с рубашками.
— Женщины вроде Анджелы Белл выставляют свои шашни напоказ, — сказал Крон. — А женщины вроде Джулии Мерсер — нет.
Джулия сидела на диване, скрестив ноги и вяло откинув руки на спинку. Иган сидел за письменным столом и рассеянно вертел в руках ручку, а Тедди прогуливался вокруг бильярдного стола, рассчитывая следующий удар. Стул, на котором раньше сидел Бун Диксон, пустовал, однако присутствие Диксона, несомненно, еще ощущалось.
— Джулия, ты выставляешь себя дурой, — без обиняков заявил Крон.
Крон специально затеял этот разговор в присутствии Игана и Тедди, надеясь найти в их лице союзников. Он полагал, что втроем они смогут путем уговоров или, если надо, унижения, заставить Джулию вести себя прилично.
— Одно дело развлекаться с таким мужчиной где-нибудь на стороне, — не унимался Крон, — и другое — приглашать его в Бэньян.
Джулия промолчала, ожидая продолжения.
— Вот, например, Тедди крутил роман с той маленькой негритяночкой, — гнул свою линию Крон, — но никто из нас не видел ее за общим столом, терзающуюся над выбором нужной вилки.
— Хочу уточнить, — вставил Тедди, наклоняясь и отводя кий. — Я тогда стыдился вовсе не той негритяночки, а наоборот.
Плавно проведя кием вдоль пальца, Тедди уверенно ударил по шару. Раздался щелчок, потом приглушенный грохот — это шар покатился по сукну и упал в кожаный кармашек лузы.
Крон сразу понял, что проиграл. Мерсеры были заодно.
— Ну что ж, — промолвила Джулия, рывком поднимаясь с дивана. — Пожалуй, пойду искупаюсь перед обедом.
Когда она проходила мимо, Крон поймал ее за руку.
— Ничего не понимаю, — тихо сказал он.
Вскинув руку, Джулия дотронулась до его лица.
— И я тоже.
А потом, высвободившись, поспешила на поиски своего любовника.
Он сидел в одиночестве на боковом крыльце и курил. Опустившись перед ним на корточки, она обвила руками его колени и заглянула ему в лицо. Ей казалось, она могла бы вот так любоваться им целую вечность.
— Тебе здесь совсем плохо? — спросила она.
Когда Джулии было восемнадцать, ею овладела безумная идея завести мустанга. Семейство охотилось в Монтане на лосей, Джулия случайно заметила дикого жеребца и в тот же миг решила, что хочет заполучить его в свою конюшню. Иган Мерсер-старший ни разу в жизни не говорил дочери «нет». Коня поймали, укротили и доставили ей. Джулия сразу вскочила на него и умчалась прочь.
— Возьми меня, — шептала она, расстегивая рубашку. — Прямо здесь. Прямо сейчас.
