голос донесся из ванной.
– Луиза, принеси мне полотенце.
Я вошел в ванную комнату и достал с полки над туалетным столиком большое банное полотенце. Как только она отодвинула стеклянную дверь, я шагнул в ванную.
Ее тело, покрытое сверкающими капельками воды, казалось золотисто-белым. Несколько секунд она удивленно разглядывала меня. В такой ситуации большинство женщин пытаются прикрыть свою наготу. Но Рина не сделала этого. Она спокойно протянула руку за полотенцем, завернулась в него и вышла из ванной.
– Где Луиза? – спросила она, усаживаясь за туалетный столик.
– Внизу, – ответил я.
Другим полотенцем она начала вытирать лицо.
– Твоему отцу это не понравится.
– Он никогда не узнает об этом.
– А почему ты думаешь, что я не скажу?
– Не скажешь, – уверенно ответил я.
В этот момент она почувствовала, что здесь что-то не так. Ее лицо в зеркале сразу стало серьезным.
– Джонас, между тобой и отцом что-то произошло?
Она посмотрела на меня. Взгляд ее все еще был удивленным. Рина протянула мне маленькое полотенце.
– Будь паинькой, Джонас, и вытри мне спину. Я не могу дотянуться. – Она улыбнулась в зеркало. – Вот видишь, мне действительно нужна помощь Луизы.
Взяв полотенце, я приблизился к ней. Большое полотенце соскользнуло с ее плеч. Я вытирал капелькиводы с ее безупречной кожи, вдыхая тепло тела и запах духов. Внезапно я прижался губами к ее шее. Она повернулась и удивленно посмотрела на меня.
– Прекрати, Джонас. Сегодня утром отец говорил, что ты сексуальный маньяк, но тебе вовсе не обязательно подтверждать его слова.
Я заглянул ей в глаза. В них не было испуга, она была слишком уверена в себе. Я слегка улыбнулся.
– Возможно, он прав. Но, может быть, он просто забыл, что значит быть молодым.
Я рывком поднял ее с кресла и прижал к себе. Полотенце соскользнуло еще ниже и теперь едва держалось, прижатое нашими телами. Впившись в ее губы, я дотронулся до ее груди. Грудь была тяжелая и упругая, и я почувствовал, как бешено колотится ее сердце.
Возможно, я ошибался, нов какой-то момент мне показалось, что она страстно прижалась ко мне. Внезапно Рина с возмущением оттолкнула меня. Теперь полотенце уже валялось на полу.
– Ты что, рехнулся? – спросила она, тяжело дыша. – Ты ведь знаешь, что в любую минуту он может войти сюда.
Несколько секунд я стоял совершенно неподвижно, а затем медленно перевел дух.
– Он больше никогда не войдет сюда.
Кровь начала медленно отливать от ее лица.
– Что ты имеешь в виду? – заикаясь, спросила она.
Наши глаза встретились. Впервые мне удалось заглянуть в них. Там был страх, страх перед неизвестным будущим.
– Миссис Корд, – медленно произнес я, – ваш муж умер.
Ее зрачки расширились, и она тихо опустилась в кресло.
Инстинктивно подняла полотенце и снова закуталась в него.
– Я не могу поверить в это, – вымученно пролепетала она.
– Во что ты не можешь поверить, Рина? – резко спросил я. – В то, что он мертв, или в то, что ты совершила ошибку, выйдя замуж за него, а не за меня?
Я не был уверен, слышит ли она мои слова. Глаза ее были сухими, но в них отражалась печаль и сострадание. Никогда не думал, что она способна на это.
– Он мучался? – спросила Рина.
– Нет, – ответил я. – Все произошло очень быстро. Мгновенный удар. Он был громадный, как сама жизнь, и рычал, как лев. И вдруг через минуту его не стало.
Она все еще смотрела на меня.
– Я рада за него, – мягко проговорила Рина. – Мне бы не хотелось, чтобы он страдал.
Она медленно поднялась с кресла. Непроницаемая вуаль вновь окутала ее взгляд.
– Я думаю, тебе лучше уйти сейчас.
Это снова была знакомая Рина, та, которую мне хотелось понять. Сдержанная, недосягаемая, расчетливая.
