напоследок Ривз.
Но Майк не стал дожидаться, когда за ним придут, и покинул город.
Ривз скакал по дороге к своему ранчо, напевая веселенькую мелодию. Настроение у него было прекрасное. Впервые он чувствовал себя в полной безопасности. Макс будет молчать, не то себе же сделает хуже, а черномазый сбежал. Он так был поглощен своими мыслями, что не услышал, как щелкнул кнут, мелькнувший среди ветвей. Через мгновение кнут сбил его с лошади.
Ривз вскочил и выхватил револьвер, но следующий удар кнута вышиб револьвер из его руки. Ривз в ужасе завопил, увидев, что к нему с огромным бичом приближается Майк. Еще один удар – и Ривз рухнул в дорожную пыль. Поднявшись на четвереньки, он пополз, потом привстал, намереваясь бежать, но удар кнута снова пригвоздил его к земле. Ривз повернул голову и увидел над собой руку Майка, сжимающую длинный черный кнут.
Он завопил, и кнут снова опустился.
Рано утром шериф и его помощники наткнулись на труп, лежащий на обочине дороги. А ночью в участке была выломана решетка. Макс исчез.
Первым увидел труп один из помощников шерифа, он спешился и наклонился над ним. Шериф и второй помощник тоже слезли с лошадей. Через некоторое время кто-то из полицейских снял шляпу и вытер пот со лба.
– Похож на банкира Ривза, – сказал он.
– Да, – сказал шериф, тоже вытирая лицо шляпой, – до недавнего времени это было банкиром Ривзом, – и добавил: – Насколько я знаю, так запороть человека могут только в луизианской тюрьме.
14
По-испански название деревни звучало слишком длинно, и американцам было трудно произносить его. Поэтому они на свой лад окрестили ее Берлогой. Это место было пристанищем людей, скрывающихся от закона. И когда они уставали от ночлега в холодной прерии и от сушеного мяса с холодными бобами, они приезжали сюда. Жизнь здесь была дорогая, но она стоила этого. Всего четыре мили до границы, и закон уже бессилен.
Кроме того, это было единственное в Мексике место, где можно было достать американское виски. Правда, стоило оно в четыре раза дороже.
Судья сидел за столиком в задней части харчевни и наблюдал за двумя вошедшими американцами. Они сели у двери, и тот, что был поменьше ростом, заказал текилу[4].
Судья смотрел на них с интересом. Скоро они уедут отсюда. Так бывает всегда. Поначалу визитеры заказывают все самое лучшее: лучшее виски, лучшие комнаты, самых дорогих девочек. Потом деньги начинают таять, и аппетит убавляется. Приезжие перебираются в дешевые комнаты, потом меняют девочек и, наконец, начинают вместо виски пить текилу. Это значит, что скоро они уедут.
Он поднял стакан с текилой и быстро выпил. Так уж устроен мир. Что-то привлекало его в младшем из американцев, и судья задумался, вспоминая молодость. Этот парень понравился бы Хуаресу. Индейская кровь Хефе помогала ему разбираться в воинах. Бедный Харес, он хотел сделать для людей так много, а сам получил так мало. Понял ли он перед смертью, что главная причина его поражения заключалась в том, что люди не хотели для себя так много, как он хотел для них. Он снова посмотрел на американцев, вспоминая тот день, когда увидел их в первый раз. Это было почти три года назад.
Они тихо вошли в харчевню. Одежда их была покрыта дорожной пылью. Как и теперь, они уселись за столик у двери.
Вскоре перед ними появилась бутылка виски и стаканы. От стойки бара к ним подошел громадный мужчина. Игнорируя негра, он заговорил с его младшим спутником:
– Мы не позволяем черномазым находиться в салуне.
Не удостоив его ответом, парень наполнил сначала стакан негра, затем свой и поднес его к губам. Стакан упал на пол, и тишину разорвал голос гиганта:
– Пусть твой черномазый убирается! – С этими словами он повернулся и отошел назад к стойке.
Негр попытался подняться, но молодой человек взглядом остановил его, и тот тихо опустился на стул. Когда Макс встал из-за стола, судья понял, что он не маленького роста, просто казался таким в сравнении с негром.
– Кто здесь устанавливает правила? – спросил Макс у бармена.
Бармен кивнул в сторону судьи.
– Судья, сеньор.
Американец направился к столику судьи. Взгляд его глубоких темно-синих глаз удивил судью. Он заговорил на испанском с кубинским акцентом:
– Правда ли то, что сказал этот нахал, сеньор?
– Нет, сеньор, – ответил судья. – Мы принимаем всех, у кого есть деньги.
Макс кивнул и, вернувшись к стойке, остановился перед мужчиной, подходившим к их столику.
– Судья сказал, что мой друг может остаться.
– Какое мне, черт побери, дело до того, что думает этот толстяк, – сердито закричал мужчина. – Если мы находимся за границей, то это не значит, что я должен пить с черномазыми.
– Мой друг ест, пьет и спит со мной. И он никуда не уйдет, – сказал Макс холодно и вернулся к столику.
Но только он сел, как снова услышал крик:
– Если тебе, любовник черномазого, так он нравится, мы с удовольствием посмотрим, как ты будешь спать с мертвым. – И гигант выхватил револьвер.
