Не мертвой глыбой исполина его творения стоят —
На всем предвечный свет Эльнира живым истоком просиял…
Запомнит мир, запомнят люди — в стенах творений бьется пульс…
Быть может, в будущем не будет тех, кто увидит этот путь —
Но там приходит озаренье, нисходит благодатный свет:
Душа эльфийская в твореньях живет, оставив людям след…
Часть четвертая: МУЗЫКА НЕБОСКРЕБОВ
Пыль автострад, мешаясь с смогом, летит в тумане грязном в высь…
Здесь серых облаков дороги со взвесью мглы пересеклись…
Среди бескрайней серой дымки простерлась благостная тишь —
То воздух продымлено-липкий прорезали квадраты крыш.
Как усеченные колоссы, не достигая облаков,
Бетонных исполинов поросль сокрыла свет долин ветров…
И лишь на крышах есть пространство свободы, буйства, тишины —
Подвластное всем ветрам царство, кусочек отнятой страны…
Здесь жизнь своя — среди безмолвья зашелестит размахом крыл,
Далекий крик и близкий гомон всегда пустынным крышам мил.
У них ведь нет воспоминаний — о счастье, радости, любви…
О днях забытых, горьких, ранних… у них есть нынешние дни.
Бетонный сонный муравейник закопошится суетой —
Но крыши… Каждое мгновенье живут за облачной чертой…
Их не волнуют боль и горе, что властвуют среди людей —
Здесь, в тихом пасмурном просторе лишь птицы… вереница дней…
Григ снова торопился к дому, и, выйдя наверх из метро,
Сюжет отметил незнакомый — над крышей белое пятно…
Он миновал свой переулок, пройдя сквозь ароматный дым
От свежевыпеченных булок и мимо красочных витрин —
Подъезд обдал его прохладой, и в полусумраке пустом
Григ различал немые взгляды — его встречал огромный дом.
Лифт распахнул навстречу двери, обнял безмолвной темнотой —
С урчаньем ласкового зверя понес на встречу с высотой…
Чердак открылся, как родному, улыбкой тусклый свет явил —
Пятном по лестнице знакомой на крышу Грига проводил.
И вот простор… туман и небо… Григ в восхищении вздохнул —
Он вновь за буйным ветром следом в бескрайнем море утонул.
Он слушал… Здесь среди безмолвья все звуки обретали смысл —
И музыкой бесплотной воли над миром суетным неслись…
И Григ, вбирая свет мелодий, здесь слушал музыку ветров…
Был частью света, небосвода… средь мира, где не нужно слов…
Сегодня же над серой крышей кружила стая белых птиц —
Взлетая, опускаясь ниже… И крики в вышине неслись…
Не голуби, не чайки… Прежде Григ не видал их никогда —
Цвет крыл искристо-белоснежный, сиял, как горные снега.
Они кружили над домами, но возвращались каждый раз
На крышу Грига… Словно звали — он видел свет зовущих глаз…
Вдруг камень, выпущенный метко, прервал полет одной из них —
Мелькая отблесками света, она стремглав упала вниз…
Григ вздрогнул в ужасе и замер, увидев тени за спиной —
Стояли двое… Тот, что камень пустил, готов к удару вновь…
Григ кинулся к нему, и в гневе нанес удар — тот застонал,
Тоскливый птичий крик, как эхо, ему ответил — он упал…
Второй уже хотел вступиться, но, глянув в Григовы глаза,
Почуял страх… За Григом птицы спустились, понизу кружа…
Как страшный сон парнишке снится — стрелами крылья по лицу…
И крик тоскующий: «Убийца!» как жалоба души Творцу…
И он не выдержал — закрылся, через чердак рванулся вниз.
Его приятель следом — быстро, спасаясь от чудесных птиц.
С печалью Григ оборотился, готовясь встретить мертвый взгляд…
Но отступил… над павшей птицей ее сородичи кружат…
Они взлетели… Он увидел — в летящем облаке волос
Седая женщина на Грига глядит… и вырвался вопрос:
«Откуда?! Кто вы?! Умоляю — с чем мне столкнуться довелось?
Ответьте мне пред небесами — вас светлый дух сюда принес?»
Старуха улыбнулась — птицы взвились теперь под облака
И в млечном небе растворились, как искро-пенная река…
«Я — эльф… Из призрачного мира приходим мы на этот свет,
Чтоб люди истину хранили, и не исчез в столетьях след…
Я — Риэдана… Эти птицы мне сестры, братья — мы одно…
Один из нас лишь мог спуститься сюда, так было суждено.
И выбор пал… пускай жестокий — зато тебя мне повстречать
Пришлось без поисков бесплодных… Твоя душа могла б летать…
Когда-нибудь, в Нэльдэриэне, ты сможешь… Не теперь, пускай —
Ты сможешь! Но оставь сомненья, перед тобой эльфийский край…»
Взлетели руки Риэданы — вмиг разлетелись облака,
Открыв искристый клок тумана, а дальше — золота река…
И птицы, сестры Риэданы, летели над долиной рек,
Где дивные цветы и травы любовно целовал рассвет…
Минуя чудный город, птицы путь продолжали сквозь туман,
Туда, где снег зарей искрился, к вершинам солнечным — к горам.
Да, эти горы были вечны, но не седые облака
Хранили свет туманов млечных: заря и юность — сквозь века…
Сверкали, падая, каскады прозрачных вод с камней златых,
Почти незримые наяды играли в водах огневых…
И вот — вершина перед ними… свет разливается, струясь —
Горят над ней лучи Эльнира, встает эльфийская заря!
Мелодия летит и вьется, переливается, зовет —
Ветра поют… и блики солнца вплетаются в ее полет…
Она летит, роняя искры, свиваясь, падает к ногам,
Взвиваясь, кружит в синей выси по розоватым облакам…
Сливаясь с песней водопадов, немолчных звуков пеленой,
Она срывается каскадом… и вновь струится над землей…
Звон колокольчиков так нежно вплетает в песни ветров нить —
Как трепет счастья безмятежный окрашивает ярко жизнь…
…Григ посмотрел на Риэдану — струился свет в ее глазах…
Вокруг же облака тумана в молочно-серых небесах…
И музыка уже затихла, исчезло звуков волшебство,
