Летописи Арванды. Легенды спящего города

потом, отдельно — портрету Наполеона… Потом перевел взгляд на Элизу…

А в т о р : В эту минуту Элиза поняла - все, это прощание, проща-

ние навсегда!

Этой же ночью Никколо покинул Флоренцию и направился в Ми-

лан, его ждал знаменитый на весь мир «Ла Скала»…

Действие четвертое. СМЫСЛ ЖИЗНИ

1828 г., Австрия, Вена. На втором этаже гостиницы в просторной, хорошо об-

ставленной комнате, сидит, глядя в окно Антониа, только что закончившая оче-

редное выяснение отношений с Никколо, как обычно, обвинив его в жутком не-

внимании к ней и ее таланту. Она была поразительно красива — жгучие черные

глаза и густые черные волосы, плавные изгибы тела, немного полного, но все

равно пленительного… Здесь же, стоит высокая кровать, на которой спит трех-

летний Ахилл, сын Никколо и Антонии, рядом с кроватью Ахилла стоит Ангел,

рассеяно глядя мимо Антонии в окно.

А в т о р : Теперь Маэстро 46… Много было в его жизни, слиш-

ком много и вместе с тем — слишком мало... Внезапно в его жизни

появилась Антониа Бьянки. Впервые они встретились в Вене, в

1816 году. Тогда Николо услышал ее прелестный голос и был так

зачарован и им и внешностью Антонии, что пригласил ее с собой в

турне, обещая заниматься с ней музыкой и дать спеть в его концер-

те. Тогда же он написал «Венецианский карнавал», вдохновлен-

ный волшебством Венеции и новой любовью… Хотя, возможно,

на его вдохновение повлияла и встреча с Байроном, творчество

которого прошло через всю жизнь Маэстро, и даже в последние

дни жизни именно воспоминание о нем вдохновило Маэстро на

последнюю в его земной жизни игру… С Антонией же они ча-

сто ссорились и расходились, но встретившись вновь в 1824 году

в Милане, Никколо загорелся снова — он дал ей спеть в своем

концерте в «Ла Скала»… Она была капризна, взбаломошна, ис-

терична и ревнива... но — искренна, добра и она действительно

любила Никколо. А в июле 1825 года родился Ахилл… Антониа

была и осталась гражданской женой Никколо Паганини, офици-

ально их брак не был зарегистрирован никогда.

Теперь же в жизни Маэстро появился смысл, его свет и подлин-

ное счастье — Ахилл. Никколо назвал его в честь любимого героя

поэм Гомера. Свое отцовство Никколо Паганини узаконит только

в 1837 году, для составления официального завещания.

Никколо мрачно меряет шагами комнату, не глядя на Антонию. Только прохо-

дя мимо слишком высокой кровати, на которой спит Ахилл, он светлеет лицом.

И шаг становится более размеренным, но отходя от кровати и приближаясь к

окну — снова учащается и лицо становится строгим, и, наконец — решительным.

Н и к к о л о ( р е ш и т е л ь н о ) :

Пора расстаться нам, синьора — жить вместе выше моих сил,

Ни дня без ругани и ссоры… я ведь тебя давно просил —

Антониа, твой гнев и ревность с ума когда-нибудь сведут,

Давай найдем теперь же смелость и сбросим груз ненужных пут.

Давно минули страсть и пылкость, и в прошлое ушла любовь…

Мы оба сильно изменились — друг другу только портим кровь…

Ты дорога была мне раньше, теперь же мне дороже всех

Один лишь мой любимый мальчик — его счастливый детский смех.

Давай расстанемся… Мы сможем вновь собираться всей семьей —

Мне лишь Ахилл всего дороже, оставь же жить его со мной!

Антониа, удивленно слушавшая его, не может понять — почему, вдруг такое

решение пришло в голову Никколо? Ведь все как обычно, все как всегда — так

зачем же что-то менять? Она в недоумении пытается образумить Никколо.

А н т о н и а ( в н е д о у м е н и и ) :

Никколо, милый, как ты можешь? Как я оставлю, малыша?

Ахилл и мне всего дороже — тоскует по нему душа.

Никколо… Разве ты не любишь? Я все еще тебя люблю…

И первой встречи поцелуи я в памяти своей храню…

Я помню… Город всех влюбленных — Венеция! Дурман ночей,

Танцуют на воде гондолы в летящих искорках лучей…

Как мог ты позабыть, Маэстро — Венецианский карнавал!

Мелодий лучше и прелестней ты никогда не создавал!

Ты счастлив был и наша встреча перевернула жизнь твою —

А я была тогда беспечна, не знала как тебя люблю…

Но годы шли… Мы расставались, сходились, ссорились с тобой —

Теперь двенадцать лет промчались, я жизни не хочу другой…

Антониа пытается поймать взгляд Никколо, который продолжает кружить по

комнате, Ангел, вздохнув устало, отводит взгляд от окна и смотрит на Паганини.

Тот, наконец, заканчивает свой маршрут и подходит к Антонии.