Летописи Арванды. Легенды спящего города

Хорошо обставленная комната на втором этаже уютного дома, увитого плю-

щом и виноградом. У стены на кровати лежит Николо Паганини, он умирает,

силы оставили его, но время от времени сознание возвращается и тогда он си-

лится сжать рукой свою скрипку.

У его постели сидит Ахилл, он уже совсем взрослый — 15 лет. Он с болью, не

отрываясь смотрит в лицо отца, ловя каждое его дыхание и движение, он сидит

так уже много дней, сменяя друзей Маэстро, которые также в последние его

часы пожелали быть рядом.

Здесь же, в комнате, находится Ангел, который то стоит у окна, наблюдая за тол-

пой, которая постепенно заполняет улицу перед домом, то отходит к постели

умирающего…

А в т о р : 27 мая 1840 г. Франция, Ницца. Никколо Паганини

умирает, он давно потерял голос, пальцы онемели. Он уже не мо-

жет играть, это мучает его больше всего, потому что он страдает

без той, что дарила ему самые прекрасные минуты и самые тяжкие

страдания, без той, что всегда была не только частью его тела, но и

частью его души — без своей Скрипки… Ахилл положил ее рядом

с кроватью, но Никколо может только смотреть, иногда сын кладет

Скрипку отцу на грудь, и тогда он не отрывает от нее взгляда…

Ангел стоит тут же и печально смотрит на улицу, где потихоньку

собирается толпа и выкрикивает угрозы в адрес Маэстро. Архие-

пископ Генуи кардинал Тадини, с юности следивший за Никколо

и всю жизнь распространявший про него страшные и позорные

слухи, с нетерпение ждал его последней минуты, чтобы перед

смертью заставить его пережить страшнейшие душевные муки…

С 1814 года орден иезуитов, к которому принадлежал Тадини,

первым предпринял попытку придать проклятью его музыку, офи-

циально тогда удалось только добиться признать богопротивны-

ми подражания голосу птиц и животных с помощью музыкальных

инструментов… Никогда Маэстро не делился деньгами с Церко-

вью, он смеялся над святыми отцами, над глупыми придирками,

над ханжеством… Смеялся всю жизнь. Но теперь, теперь…

Епископ Ниццы, Доменико Гальвано, заранее постарался распро-

странить слух о непримиримой вражде Паганини с Церковью, не

далее, как вчера, на мессе он повторил в адрес Маэстро все много-

летние обвинения, предупредив, что, если тот не покается, то бу-

дет лишен погребения…

Ангел полными слез глазами смотрел, как собирается толпа, потом он увидел,

как она расступилась — к дому подошел исповедник прихода, каноник Каффа-

релли… Ангел подошел к постели умирающего и крыльями на минуту накрыл

его, надеясь вдохнуть в него силы, шаги исповедника были уже у самой двери,

Ангел, еще раз коснувшись лба Никколо, отошел обратно к окну… В комнату

входит каноник Каффарелли, Ахилл кланяется ему и освобождает место у по-

стели отца. Исповедник холодно отвечает на поклон кивком головы, не бла-

гословляя Ахилла, и встав в изножье кровати, надменно и сурово смотрит на

Паганини.

К а н о н и к К а ф ф а р е л л и ( о б в и н я ю щ е ) :

Сын мой… Покайся в злодеяньях, там, за холодною чертой,

Тебе не будет оправданья — и ты не обретешь покой!

Мне ведомы грехи, что страстно взлелеял ты в душе своей…

Твои чаяния напрасны — тебя ждет ад в стране теней!

Покайся! За твоей спиною враг человеческий стоит!

Мир возмущен твоей игрою — в ней дьявольский огонь горит!

Покайся! Всем давно известно — тебе дал скрипку сатана!

У Господа не будет места — душа уйдет непрощена…

Покайся! Отрекись! И вспомни, что за грехи твои теперь

Душа останется бездомной, закроются врата пред ней…

Паганини хотел что-то сказать, но дикий кашель не дал ему говорить, он умо-

ляюще протянул к Каффарелли руку, но тот не принял мольбы, не принял по-

следней просьбы умирающего… С праведным гневом в голосе он продолжал…

К а н о н и к К а ф ф а р е л л и ( з л о р а д н о ) :

Смотри же! Твой хозяин темный печатью заковал уста!

Уйдешь навеки, непрощенный — тебя ждет ад и темнота!

Ты веру поменял на славу, забыл бессмертие души,

Теперь тебе осталось мало — князь тьмы твою судьбу вершит!

Как ты над Церковью смеялся! В законной дани отказал…

Ты в мире гением считался — и что же, видишь свой финал?!

Ты умираешь непрощенный, и Церковь проклянет тебя —

Останешься непогребенным, не примет грешника земля!

Ангел в ужасе и горе смотрит на того, кто должен был с милосердием и проще-

нием нести в мир веру Господнюю… У Паганини начинается судорога, горлом

идет кровь… Но теперь его черные глаза умоляюще смотрят только на сына…