– Я на всякий случай все продукты из дома выкину, крупы, консервы, макароны, – сообщила Альбина с набитым ртом. – Вдруг эта идиотка все присыпала крысиным ядом, сдобрила стрихнином и сбрызнула кураре?
– И проверь, нет ли под кроватью капканов на медведя, а на чердаке – чучела вуду, – посоветовала Олеся. – От таких, как эта Дина, чего угодно можно ожидать.
После еды их организмы переключились на режим переваривания пищи, девушкам не хотелось больше никаких активных действий. Хотелось свернуться калачиками на диване, укутаться пледами и тихонько сплетничать под песни Джо Дассена. Но это было не в правилах подруг, поэтому Альбина взялась за телефон. Позвонив несколько раз по указанному на ошейнике телефону, она поняла, что с домочадцами у Дениса дела обстоят туго: либо их нет вовсе, либо они временно отсутствуют.
– А давай туда съездим! – предложила Олеська. – Ключи-то у нас есть.
– Да? А адрес у нас есть? Куда ты ехать собралась?
– По телефону адрес узнать – плевое дело. Можно в Интернете поискать, но мы этого делать не станем. Я сейчас позвоню своей подружке, она работает в МЧС, и она вмиг пробьет нам нужные координаты.
– Ну, давай, – сказала Альбина. – А позвоню Русланчику, а то что-то загулял мой парень. Думает, что я в горах, и, видать, расслабляется на полную катушку. Трубку не берет, не перезванивает.
– Кот из дома – мыши в пляс, – пробубнила себе под нос Олеся, копаясь в телефонной книжке своего мобильного. – Слушай, а он у тебя не голубой?
– Кто, Русланчик? Да нет, натурал. Девушек меняет часто.
– И все-таки какой-то он чересчур манерный, – скривилась Олеся. – Не люблю я таких. На метросексуала он не тянет, не хватает бедняжке ни средств, ни манер, ни лоска. Но эти его напомаженные волосы и брючки в облипочку… Фу!
– Ой, отстань от парня! На вкус и цвет товарищей нет, тебе нравятся брутальные неандертальцы, типа Генчика, – засмеялась Альбина. – Но субтильным юнцам тоже есть место под солнцем.
Но Олеська ее уже не слушала, она оживленно болтала с приятельницей из МЧС, подбирая нужный момент, чтобы изложить ей свою просьбу. Альбина тоже схватилась за телефон и для начала набрала номер своего не голубого помощника – увы, он ответить не пожелал. Решив, что в понедельник закатит ему трепку, она набрала номер квартиры Дениса. И опять никто не откликнулся на ее призывы. Такое впечатление, что весь мир оглох, а она превратилась в призрак.
– О’кей, жду! – сказала Олеся и показала Альбине большой палец.
Олеська относилась к тому типу женщин, которые никогда не остаются неуслышанными и неувиденными, она всегда прогибала мир под себя, чего бы ей это ни стоило. Через секунду она уже строчила на салфетке адрес Дениса.
– Мама дорогая, – сказала Альбина, прочитав каракули подружки. – Так это же в трех кварталах от нас!
– Вот именно! – подмигнула Олеся. – Он – твой сосед! Думаю, это знак!
Но какой именно знак, она объяснить не успела. На второй линии возник Генчик, и она переключилась на мужа. Еще через пару минут Олеся кипела от праведного гнева и метала громы и молнии в адрес своей дражайшей половины. Из ее обрывочных угроз и проклятий Альбина поняла, что Генчик, проснувшись без жены и без пива, решил проблему кардинальным способом: назвал в дом кучу гостей. Но водка у гостей тоже закончилась, и он снова позвонил жене с просьбой подвезти «дозаправку».
– Если к моему приходу твои алкаши не исчезнут из моей квартиры, – лютовала Олеська, – я вышвырну вас всех с балкона, и тебя, мой милый, – в первую очередь! Завтра же подам на развод, и не попадайся мне больше в темном переулочке!
По непонятным причинам Генчик безропотно выслушивал все, что было ему уготовлено судьбой, пока Олеська выматывала саму себя криком. Наконец она отключилась, утерла пот со лба и повернулась к Альбине:
– Значит, так: Денис – практически твой сосед, и ты вполне можешь съездить к нему в компании Альбы, то есть без меня. Она будет твоим прикрытием, если вдруг кто-то захочет поинтересоваться у тебя, на каком основании ты забралась в чужой дом. А я сейчас поеду домой, потому что мой муженек вконец обнаглел и надо вставить ему мозги на место. Но, знаешь что, дай мне с собой те фотографии, которые ты сделала на вечеринке в клубе. Я хочу на них посмотреть незамыленным взглядом, вполне возможно, я увижу то, чего ты на них не видишь.
– Да пожалуйста, – пожала плечами Альбина, – посмотри, если хочешь, только никакого криминала там нет. В конце концов, через объектив смотрела я сама и точно знаю, что там есть на тех фотографиях, а чего нет.
Она не верила, что подружка сможет найти разгадку с помощью этих фотографий, но тем не менее пошла за флешкой. Во-первых, если Олеське что-то втемяшилось в голову, лучше с ней не спорить, а во- вторых, она не желала отказываться даже от малейшей возможности пролить свет на эту темную историю.
Олеська вызвала такси. Ее колотило от предстоящей схватки с мужем и его дружками, она буквально кипела от возмущения и обиды. Эта девушка была воплощением изящества, кокетства и очаровательной хрупкости. Почему на ее долю выпали сражения с деградирующим алкоголиком – совершенно неясно. Альбине не нравилось отпускать подругу к пьяным мужикам, но она понимала, что отговорить ее от военных действий не представлялось возможным. Бесстрашная маленькая женщина билась с чужими демонами ради какой-то одной ей ведомой цели.
– Осмотри дом, обрати внимание на почту и счета, покопайся в его записных книжках, – наставляла Альбину подруга. – Есть сможешь, залезь в его компьютер. В общем, действуй как сыщики в детективах. Глядишь, наткнешься на что-нибудь подозрительное.
– Уже стемнело, – сказала Альбина, поеживаясь, – может, мне поехать к Денису завтра?
– А зачем тянуть? Ключи у тебя есть, если встретишь соседей, не теряйся, объясни, что Денис попал в реанимацию, а ты привезла собаку, расспроси, что он за человек, нет ли у него врагов. В полиции вполне могут ошибаться, и снайпер наверняка приперся в горы по душу этого парня. А твои колеса спустила сумасшедшая Дина. Нет, я думаю, надо ехать сейчас и осмотреть дом. Ты же знаешь, в нашей стране спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
Олеська уехала. И Альбина, засунув в «Хонду» Альбу, тоже выкатилась со двора. Она была согласна с подругой, что заботиться о безопасности нужно непосредственно тому, кому эта опасность угрожает. Ей опасности стали угрожать на каждом шагу, и с этим что-то нужно было делать. «Под лежачий камень вода не течет», – говорила мама, и с этим даже папа не спорил.
По радио передавали затертый шлягер, певица уверяла, что любовь спасет мир. И Альбина с раздражением переключила канал, потому что ее мир не может спасти любовь, которой у нее просто не было. Не помогла ей и песня отчаявшихся одиночек, для которых любовь – «сука», как, впрочем, и гимн озлобленных феминисток с ориентацией «Север».
– Да что ж это такое? – спросила Альбина у радио, в очередной раз перенастроив волну. – Вы издеваетесь надо мной?!
– Нет, – ответило ей радио приятным женским голосом. – Вы можете чувствовать себе дезориентированными, запутавшимися, выбитыми из колеи. Но чтобы понять, что происходит в вашей жизни, нужно изменить угол зрения.
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовалась Альбина. – Вот тут поподробнее, пожалуйста!
– Очень часто, – сказала ее невидимая собеседница, – мы видим ситуацию через призму своих собственных чувств и эмоций. То есть оцениваем поведение других людей с точки зрения собственных поведенческих норм.
– Иными словами, меряем их по себе? – уточнил ведущий программы.
– Именно. И это искривляет действительность. Мы приписываем другим то, чего у них нет и в помине. Нам свойственно создавать шаблоны и трафареты, загонять в эти футлярчики окружающих людей, а потом ожидать от них поступков согласно возможным действиям нами же сочиненных образов. Но люди, не подозревающие о тех ролях, которые мы им заочно навязали, и ведут себя совсем не так, как мы от них ожидаем. В результате мы чувствуем себя обманутыми.
Альбина опять ощутила, как в ее мозгу промелькнула какая-то туманная мысль. Но жизнерадостный
