совершенно неожиданное. А потом Дел улыбнулась, как улыбаются люди, нашедшие ответ на сложную загадку, и засмеялась, будто то, до чего она додумалась, отвечало на главный вопрос.
– Ребенок может пройти там, где не пройдет мужчина, – фраза оборвалась, но сияние в глазах осталось. – Может, несмотря ни на что, я еще смогу выиграть.
– Дел…
Но она резко вскочила с земли, игнорируя начало моего вопроса, и показала на меч.
– Я клянусь, ты можешь коснуться его. Ты можешь использовать его. Это самый обычный меч.
Я осторожно напомнил:
– Что-то подобное ты уже говорила.
Она поджала губы и отвернулась.
– Да, говорила. Все правильно. И повторяю: я тебе обещаю…
– Тогда почему он сияет?
– Потому что каким-то образом ты вызвал его к жизни. Не совсем – ты не знаком с ритуалами – но ты умудрился коснуться души, заключенной в мече, – Дел пожала плечами. – О многом я не могу тебе рассказать, потому что ты не истойя. Есть секреты, Тигр, которые знает только ан-кайдин.
– И ты.
– Да, – согласилась она, – я знаю. Но я танцор меча, а не кайдин. Я не могу раскрыть их тебе.
– Тогда сама эту штуку и вытаскивай.
Дел вздохнула.
– Не могу. Ты вызвал его к жизни, Тигр. Не полностью, не достаточно, чтобы он служил тебе так, как служил Терону, но достаточно, чтобы теперь он понимал разницу между нами, – она кивнула головой налево, на рукоять Бореал. – До того, как ты узнал ее имя, ты не мог безнаказанно ее коснуться. Теперь и я не могу коснуться меча Терона.
– Но и я не могу. Я знаю имя этого трижды проклятого клинка не лучше тебя.
Дел широко улыбнулась.
– Очевидно ему или ей на это наплевать.
– Ему или ей, – мрачно пробормотал я и отвернулся от них обоих.
Дел ждала, пока я ловил жеребца, который удрал подальше от взрыва, и садился в седло.
– Ты – Песчаный Тигр, – мягко сказала она. – Как ты будешь жить без меча?
Она знала, эта Делила, как воззвать к моей гордости в дополнение в мужскому достоинству. Но я решил, что этот прием не сработает.
– Я достану другой меч.
– Где? – с выразительным преувеличением Дел развела руками и осмотрелась. – Здесь мечами все деревья увешаны? Или их сеют, а потом они вырастают?
Я скрипнул зубами и выдавил добрую улыбку.
– Я куплю меч в ближайшей деревне.
– А если на нас нападут раньше, чем мы доберемся до деревни, что ты будешь делать?
Моя улыбка угасла. Возразить было нечего.
– Я могу вернуться в Харкихал. Там мечей в избытке.
Дел опустила руки.
– Тогда возвращайся, – резко бросила она. – А заодно, почему бы тебе там не остаться?
Я самодовольно улыбнулся, не сомневаясь в своей победе.
– Потому что ты не хочешь, чтобы я тебя оставил.
Я ожидал реакции, но не той, которая последовала. После моих слов Дел посмотрела на меч Терона, все еще поднимавшийся над землей, потом перевела взгляд на меня, что-то быстро прикинула и результат ей не понравился. Дел хотела мне что-то сказать, но раздумала. Она зашипела и, нахмурившись, уставилась на горы так, словно они были во всем виноваты.
– Мое терпение иссякло, – мрачно сообщила она. – С меня хватит, – Дел снова погрузилась в угрюмое молчание, которое я не рискнул прервать.
Ничего подобного я не ожидал. Причина, взволновавшая Дел, была серьезной, и дело тут было не в нашей размолвке – нам и раньше случалось выплескивать накопившееся напряжение друг на друга.
Дел приняла решение. В полной тишине она поймала мерина и вскочила в седло. Дел отвернула его любопытный нос от морды моего жеребца и, сжав коленями бока, заставила его отправиться на Север. Конечно жеребец попытался пойти следом, возглавить поход и поставить мерина на место, но я остановил его. Гнедой фыркнул, переступил и дернул повод. Его хвост начал со свистом рассекать воздух и он бочком направился с горы, надеясь, что я этого не замечу.
Я заметил, но не стал его останавливать. Шаг за шагом гнедой подходил к стоявшему в земле мечу. Я нахмурился, с ненавистью глядя на бледно-пурпурное сияние. Свечение заставило вспомнить Терона, который разрисовал ночь живым светом во время своего последнего танца. Теперь в клинке осталась лишь слабая тень тех красок, но я не хотел бы видеть и этого.
Мерин Дел захрапел. Я обернулся и увидел, что не дожидаясь меня она спокойно уезжала на Север, в горы, полная решимости добраться до цели. Оставляя меня за спиной.
Аиды.
Я вздохнул. Осмотрелся. Нет, мечи на деревьях не росли и полей, засеянных оружием, в округе тоже не наблюдалось. И только боги знают, где я смог бы достать хороший клинок.
Аиды. Терпеть не могу признавать правоту Дел.
Я наклонился и обхватил рукоять, подсознательно отметив, что волосы дыбом не встали и кожа больше не чесалась. Ощущение чего-то нехорошего ослабло и я с облегчением вздохнул, словно из меня выпустили пар.
Скрипнув зубами, я дернул. Сияние померкло, потом исчезло совсем. С острия соскользнули крупинки земли. Яватма снова стала обычным мечом.
А я выставил себя дураком. В который раз.
7
Когда солнце зашло, мы свернули с дороги и разбили лагерь на склоне холма в ложбинке, в стороне от старых кострищ. Мы влезли в ложбинку как клещи в собаку, пустили лошадей пастись, разожгли огонь и вытащили ужин из сумок: сушеная кумфа, липкие финики, буханка пресного хлеба, фляга кислого вина. Не скажу, чтобы все это вызвало особый аппетит, но желудок радовался и этому. Все, что мы ели, выросло на Юге. Я как мог цеплялся за знакомый мне мир. Скоро, слишком скоро, от него ничего не останется.
Я ел и пил, устроившись на одеяле, пока последние лучи солнца пропадали с неба. Мне очень захотелось нарушить Северную тишину и я решил начать разговор.
– Ухабистое местечко, этот ваш Север.
Дел застыла с фляжкой на полглотка и растерянно нахмурилась.
– Ухабистое?
Я пожал правым плечом.
– Ну да. Холмов много, – одной рукой я сделал волнообразное движение.
– Нет ровных мест.
– Здесь нет, – согласилась она, – мы в предгорьях, у подножия гор. Скоро поднимемся повыше, потом пойдем в горы. Там есть луга и долины… ровного места там хватает, чтобы жить и строить дома, – она смахнула струйку с подбородка, вздохнула и продолжила, с каждым словом уходя от меня все дальше, хотя физически не сдвинулась с места. – Снова увидеть леса, траву, вспомнить белизну снега…
– Снега? – я уставился на нее. – Там, куда мы идем, будет снег?
– Конечно… нам придется пробираться в горы через Перевал Грабителей…
И все-то она знала. Нагорье, предгорье, горы, Перевал Грабителей – ворчал я, мысленно напоминая ей, что я ничего не знал ни о Севере, ни о Северном снеге.
Я молча взял протянутую мне флягу, сделал глоток и вернул флягу Дел. Дел приняла ее, но пить не
