Я начал понимать и нервно заерзал на одеяле. Легче было поскорее рассеять страхи, чем задуматься.
— Но я же легко держу его в подчинении, Дел. Просто нужно быть сильнее.
— Он становится сильнее, Тигр, разве ты не замечаешь? Каждое насилие, совершенное тобой, добавляет ему сил. Как только он соберет их достаточно, он использует меч как мост к тебе, а потом заберет твое тело, — ее лицо скривилось от отвращения. — И это почти случилось несколько часов назад, Тигр. Я видела ЕГО сегодня, как когда-то видела его внутри Дракона.
Мне нужно было побыстрее опровергнуть ее слова, и сделать это было не трудно.
— Я не думаю…
Она не позволила мне закончить.
— Чоса Деи смотрел из твоих глаз. Чоса Деи был в твоей душе.
Вот тут начал пробуждаться страх, и в животе у меня похолодело.
— Я победил его, — упрямился я, — прошлой ночью и сегодня снова. И я всегда буду побеждать его.
Солнце скрылось за горизонтом, сразу стемнело и отблески костра осветили ее лицо.
— Пока он не станет слишком сильным.
Безумство и бессильный гнев. Такое кого угодно выведет из себя.
— А чего ты ожидала? — рявкнул я. — Я не могу избавиться от этого меча так, как это сделал бы любой другой человек — ты сама говорила, что слишком опасно продавать его, отдавать или бросать, потому что тогда он сможет овладеть человеческим телом. Я не могу УНИЧТОЖИТЬ меч — ты считаешь, что это освободит его дух. Ну так что мне остается? Скажи, что, в аиды, мне делать?
— Есть два варианта, — чересчур спокойно сказала она. — Один ты уже знаешь: найти способ освободить меч. Другой еще тяжелее.
Я изощренно выругался.
— Что, в аиды, тяжелее, чем разыскивать волшебника из легенды — самого брата Чоса Деи! — которого может даже не существует.
— Умереть, — тихо ответила она.
Это был удар ниже пояса, но я не показал Дел, как мне больно.
— Умереть легко, — парировал я. — Посмотри чего мне стоит жить.
Дел не ответила.
— И кроме того Чоса — в этом мече — уже раз пытался убить меня. Помнишь? Какая ему выгода от моей смерти?
— Вряд ли он хотел тебя убить, — Дел поморщилась. — Скорее он надеялся РАНИТЬ тебя и серьезно, потому что тогда ты ослабеешь, а когда слабеет тело, слабеет дух. Он поглотил бы меч… а потом и тебя. Но если бы ты умер… — она замолчала. Продолжение я и сам знал.
Стараясь не беспокоить колено, я лег на спину на одеяло и уставился в темнеющее небо. Как всегда в пустыне ночной воздух был прохладным в противовес жару дня.
— Значит, если я правильно понял… — я нахмурился, — мне нужно только остаться живым… целым… чтобы успеть найти Шака Обре, который поможет освободить этот трижды проклятый меч… постараться не выходить из себя, потому что это увеличивает его силу… и не поворачиваться к тебе спиной.
— Ко мне! — изумилась Дел.
Я перекатил голову, чтобы посмотреть на нее.
— Конечно. А вдруг ты захочешь расправиться с Чоса избавившись от меня, чтобы не тратить время на поиски Шака Обре?
Ошеломленная Дел застыла с открытым ртом. Зрелище было почти комичное.
Я выдавил вялую ухмылку.
— Это шутка, баска. Я все время забываю, у тебя нет чувства юмора.
— Я бы не… я не смогла бы… я бы никогда… — она умолкла, поняв, что не в состоянии связно говорить.
— Я СКАЗАЛ, что это была шутка! — я перекатился на бок, чтобы больное колено было сверху, и оперся на локоть. — Теперь признаешь, что у тебя полностью отсутствует чувства юмора?
— Нет ничего смешного в потере чести, совести…
Внезапно ощутив усталость, я провел ладонью по лицу.
— Забудь это. Забудь обо всем, что я сказал. Забудь даже что я здесь.
— Я не могу. Ты же здесь… и меч тоже.
— Этот меч, — опять он. Я тяжело вздохнул и снова опустился на одеяло. — Ложись лучше спать, — посоветовал я. — Утром все будет лучше. Утром всегда все лучше — для этого они и придумали его.
— Кто?
— Боги, наверное, — я пожал плечами. — Откуда мне знать? Я всего лишь джихади.
Дел не легла. Она сидела на своем одеяле, разглядывая меня.
— Ложись спать, — повторил я.
Она равнодушно пожала плечами.
— Я немного посижу. Как охрана.
Я тоже пожал плечами, не собираясь возражать; в ее решении не было ничего необычного. Я осторожно забрался под одеяло, тихо ругая плотную повязку, которая не позволяла удобно устроить колено, потом перестал двигаться.
И тут мне пришла в голову мысль. Она была очень неприятной, но вполне возможной. Скорее даже вероятной.
— Охраняешь, да? — проворчал я. — Охраняешь меня от опасности… или охраняешься от меня?
— Как придется, — спокойно ответила Дел.
11
Проснулся я в плохом настроении, со мной такое бывает, хотя довольно редко; как я уже говорил, обычно я человек мягкий и сдержанный. Но время от времени находит и на лучших из нас.
Чаще всего такое состояние утром было последствием ночи, проведенной за акиви (или в постели с несколькими красотками, но это уже в прошлом. Такие забавы не для стариков). На этот раз все дело было в больном колене, которое совершенно не желало, чтобы его беспокоили и постоянно напоминало мне об этом, отчего я всю ночь проворочался.
Дел принадлежит к тому отвратительному типу людей, которые просыпаются относительно легко и не испытывают сожаления по поводу того, что солнце поднялось из-за горизонта. Она спокойно лежала и смотрела как я распутывал одеяло, ворча себе под нос, и потом так же молча наблюдала за моими попытками приподняться. Сидеть было довольно легко. Стоять сложнее. С ходьбой были одни проблемы.
Я проковылял в сторону, сделал свои дела, прихромал обратно. Мышцы ныли, царапины от песка щипало, я очень давно не мылся, щеки и подбородок заросли. Колено болело как в аидах. И не только колено: моей гордости тоже досталось.
— Ты разговаривал, — сообщила Дел, аккуратно раскрывая одеяло.
Вот это замечание было совсем не к месту. Но раз уж она заговорила…
— Разговаривал?
— Этой ночью. Во сне, — встав на колени, она попыталась оживить угли костра. — Я уже хотела разбудить тебя, но… я была… ну…
— Испугана? — процедил я сквозь стиснутые зубы. — Ты думала, что я вытащу меч из ножен и наброшусь на тебя с ним в середине ночи?
Дел не ответила.
И от этого стало совсем больно: похоже мой вопрос был намного ближе к истине, чем я подозревал.
