Чоса полон презрения и лицо его кривится.
— Ты сам не знаешь, что тебе нужно.
— Ты тоже, Чоса. И это одна из твоих проблем.
— У меня НЕТ проблем. А если и есть одна, единственная, то это ты.
Шака Обре вздыхает.
— Просто уходи. Ты вносишь беспорядок в мой мир.
— Тебе будет недоставать меня, если я уйду.
Шака пожимает плечами.
— Я знаю чем себя занять.
Снова Аббу:
— Так что ты сделала с ним, Дел?
— Ты не поймешь.
— Все равно расскажи.
— Это долгая история.
— Расскажи. У нас есть время.
— Придут другие и что тогда с нами будет? Я не могу танцевать против всех, а ты мне не поможешь.
Он удивился.
— Конечно нет. К тому же, ты ведь уверена, что я тоже за вами охочусь.
— А разве нет? Тогда зачем ты нас искал?
— Из любопытства.
— Скорее из жадности. Много она тебе предложила?
— Очень много. В конце концов, меня считают живой легендой.
— Шишка, — пробормотала она.
— И шишкой тоже, — согласился он. — Так вот, что касается Песчаного Тигра…
В голосе Дел тут же зазвенел лед.
— Сначала тебе придется танцевать со мной.
— Я знаю, баска. Ты мне это очень понятно объяснила, — поспешил он ее успокоить и тут же вернулся к вопросу, с которого все началось. — Так что ты с ним сделала? И что сделал он, что ты рискуешь ради него жизнью?
Я постарался открыть глаза. Я пытался заговорить. Пытался сделать хоть что-то, чтобы они поняли, что я жив, слышу их, понимаю.
Ничего не получилось.
Чоса Деи стоит на вершине башни, оглядывая травянистые долины и возвышающиеся над ними заросшие лесами холмы; солнце отражалось в озерах…
— Я сделал это, — говорит он. — Я мог бы это ПЕРЕДЕЛАТЬ..
Снова переход.
— Аиды, — высказывается Аббу. — И ты довела его до такого состояния просто выбив у него меч?
— Нет… не совсем, — в голосе Дел была и усталость, и тревога, и настороженность. — Я уже говорила тебе, все гораздо сложнее. Это долгая история.
— И я тоже уже говорил тебе, баска, у нас есть время.
Дел тяжело вздохнула.
— Я не понимаю, зачем тебе это надо.
— Помогать, а не мешать? — он засмеялся своим хриплым, дребезжащим смехом; это я сделал его таким. — Потому что не исключено, что я не согласился охотиться на вас. Тебе такое в голову не приходило? И даже если согласился, чего стоит захватить человека, когда он в таком состоянии? Я забочусь о своей репутации, а это все-таки Песчаный Тигр… — Аббу помолчал. — По крайней мере этот человек был им когда-то.
— И будет снова, — я почувствовал прикосновение прохладной ладони, она откинула полные песка волосы с моего лба и стерла капли пота. — Все дело в мече, — наконец решилась Дел. — В Северном мече. В яватме.
Аббу хмыкнул.
— Я о них знаю. Я видел твою, помнишь? Когда мы танцевали.
Ладонь, лежавшая у меня на лбу, напряглась, и я понял, что между рукой Дел и моей кожей что-то есть — повязка из влажной ткани.
— Это еще не все, — тихо сказала Дел. — Есть такой волшебник. Чоса Деи.
— Чоса Деи? — недоверчиво переспросил Аббу. — Но он же сказка.
— Охрана! — визжит Чоса. — Ты поставил охрану по всей стране!
— Конечно поставил, — спокойно признает Шака. — Я не хочу, чтобы однажды, устав от скуки до смерти, ты пришел и от злобы уничтожил все, что я создал.
— ТЫ создал! — Чоса скалит зубы. — МЫ создали, ты хочешь сказать. Мы оба, Шака — ты и я — и ты об этом знаешь не хуже меня!
— А уничтожить все это хочешь только ты.
— Не уничтожить. Переделать, — объясняет Чоса. — Если хочешь, ДОДЕЛАТЬ то, что мы когда-то создали, — с дружеской усмешкой он протягивает руку и сжимает плечо брата. — Ведь было бы очень интересно, так? Переделать то, что мы когда-то сделали. Потом опять все изменить, только к лучшему…
— Я не сниму охрану.
Пальцы Чоса сжимаются, впиваясь в плечо Шака.
— Снимешь. Тебе придется. Потому что если ты этого не сделаешь…
Продолжения не требуется. Но Шака качает головой.
Они снова стоят на вершине башни, оглядывая зелень лесов и лугов, которые они создали несколько веков назад на бесплодной пустынной земле. Уже пять поколений людей трудились на этой земле, позабыв о голодной жизни и засухах. Великодушное благословение Шака помогало всему живому процветать и каждый год люди собирали щедрые урожаи.
А теперь Чоса Деи хочет все переделать. От скуки.
— Нет, — говорит Шака. — Я не позволю тебе изменить землю.
— Давай поделим ее, — предлагает Чоса. — В конце концов, половина моя; ты бы не сумел создать все это в одиночку.
Шака смотрит на брата с отвращением.
— О тебе много говорят, Чоса. Ты только уничтожаешь, убиваешь, ты…
— Я переделываю, — поправляет Чоса. — И доделываю, так? — он улыбается. — Мы учимся на своих ошибках. Каждое следующее произведение лучше предыдущего; тебе не кажется, что на этот раз мы создали бы мир поудачнее?
Шака качает головой.
Ярость искажает лицо Чоса.
— Убери охрану, Шака. Хватит этих глупостей. Убери охрану, или я переделаю сначала ее, а потом ТЕБЯ.
Шака смеется.
— Боюсь, ты кое-что забываешь.
— Что?
— У меня тоже есть магия.
— Не такая, как у меня, — шепчет Чоса. — Нет, совсем не такая. Поверь мне, брат. А если хочешь, проверь. Попробуй мне помешать и сам же от этого пострадаешь.
Шака долго, внимательно разглядывает брата, потом очень печально качает головой.
