Я нахмурился.
— Я этого не помню.
— Мне кажется, что ты тогда и имени своего не помнил, — Дел заставила кобылу обойти каменную пирамиду. — Поэтому я и ударила тебя рукоятью меча.
— Большое спасибо.
— А теперь мы едем к Шака Обре, где ты сможешь освободить свой меч.
— И себя самого.
— И себя самого.
— А нельзя мне ехать туда вверх головой?
— Я не хочу по пути спорить с той частью Чоса, которая скрывается в тебе, — отрезала она.
— Аиды, баска, я не Чоса.
— Сейчас может и нет.
— Дел…
Она не дала мне высказаться.
— Ты не все знаешь. Вашни сказали мне, что чем ближе мы будем подъезжать к Шака, тем сильнее будет становиться Чоса.
Возразить было нечего.
Вяло свисая с седла, я с грустью обдумывал свое положение. Почерневшие ногти, мертвая кожа… больное колено (снова)… седло под животом. Мышцы ныли, суставы не сгибались, я устал. Мне нужны были акиви, бочка горячей воды и здоровое тело, в котором не жил бы Чоса.
— Аиды, — простонал я. — Когда же все это кончится?
— Скоро, — пообещала Дел.
Легче мне от этого не стало.
44
Дел внимательно изучала мое лицо.
— С тобой все в порядке? — осторожно поинтересовалась она.
Я старательно прочистил горло и демонстративно потер запястья.
— Знаешь, после того, как тебя несколько часов везли, перекинув через твое же собственное седло на твоей же лошади, могут возникнуть некоторые неприятные ощущения.
— Я спрашивала не об этом, — отрезала она. — Но если это твой ответ, значит с тобой все в порядке, — она выжидательно помолчала и хмуро заглянула мне в лицо. — С тобой правда все в порядке?
— Нет, — честно признался я. — Ты ведь хочешь, чтобы я вошел туда, правильно?
Под «туда» я подразумевал тот самый рот, который появлялся в моих видениях, когда я лежал в цепях во дворце Сабры. Широкое отверстие с почерневшими краями; вход в гору.
Лошадей мы остановили внизу, на ровной песчаной площадке где они могли заняться делом, если не имели ничего против сухой Южной травы. Мы с Дел, следуя полученным ею указаниям, вскарабкались по склону и остановились перед входом в пещеру. Именно в эту дыру загнал Чоса Деи брата — с тех пор она не изменилась. Шака Обре был совсем рядом.
Он, или то, что от него осталось.
Нога Дел соскользнула, и ей пришлось ухватиться за камень, чтобы не упасть.
— Шака Обре должен быть там. Они мне так и рассказывали: изломанный, потрескавшийся дымный камень. Вход в пещеру похож на открытый рот. Видишь? Вот губы, а внутри зубы.
По спине пробежал неприятный холодок.
— Мне он не нравится, баска.
— Вход узкий, но потом стены расходятся, — настаивала она. — Многие побывали в первой пещере.
Я старался не замечать щипки в желудке.
— ПЕРВОЙ пещере?
Она пожала плечами.
— Дальше они не ходили.
— Но нам надо идти, правильно?
Она снова пожала плечами.
— Если мы хотим найти Шака Обре, придется на месте выяснить, что делать дальше.
Я глубоко вздохнул, задержал дыхание и резко выдохнул. Кожа начинала чесаться.
— Знаешь, это очень похоже на шахту.
— Аладара?.. А-а, — они поняла и кивнула. — Хочешь я войду первой?
— Нет, не хочу. Я вообще не хочу, чтобы кто-то туда входил. Не ты, не я.
— Тогда поехали отсюда, — неожиданно согласилась Дел. Решительно развернувшись, она чуть не упала на осыпавшихся камнях и уже медленно и осторожно начала спускаться к лошадям.
— Дел… — растерянно крикнул я.
Она остановилась и посмотрела на меня.
— Решай сам, — сказала она. — Это в тебя забрался Чоса Деи.
Я с досадой откинул ногой камень.
— Я вошел в убежище Кантеада. И в Гору Дракона, и там спас тебя. Если ты дашь мне всего минуту, я войду и сюда.
Она снова поднялась по склону, сражаясь с осыпающейся землей и обломками дымного камня.
— Если хочешь…
— Все нормально, Дел, — я пригнул голову и решительно пробрался мимо «губ» в первую пещеру.
«Рот» оказался совсем маленьким. И очень, очень холодным. Я застыл у входа и сразу почувствовал, как поднимаются волосы на затылке и на руках — там, куда не успел добраться Чоса.
Меня начинало трясти и я никак не мог понять, то ли очнулся Чоса, то ли это была моя нормальная реакция на пещеры и тоннели.
— Тигр? — Дел остановилась рядом со мной и в пещере стало совсем темно. — Это… здесь?
— Похоже на то, — пробормотал я и сделал шаг к дневному свету, а Дел вглубь горы. — Ну вот и все, мы здесь побывали. Теперь с чистой совестью можем ехать…
— Шака Обре не может жить здесь, — возразила Дел, осматриваясь. — Это же просто трещина в скале.
— Мне холодно и здесь очень темно. Пошли отсюда, дело сделано.
— Подожди, — попросила она и взяла меня за руку. — Здесь действительно очень холодно.
— Ну я же сказал. Пошли.
— Но почему? Это Юг. Почему здесь как на Севере?
— Может нам это только кажется, — я шарахнулся к выходу, отталкивая удерживающую меня руку. — Больше нам здесь делать нечего.
— Тигр, подожди, — Дел опустилась на колени и прижала ладонь к полу.
— Здесь слишком холодно… и влажно.
— Ну и что? — я нетерпеливо осмотрелся. Пещера была крошечной, с низким каменным потолком. Если бы мы с Дел взялись за руки и вытянули их, мы бы ударились суставами о стены. — На Юге есть вода, баска… иначе все Южане давно убрались бы отсюда.
Она провела ладонью по стене. Влажную скалу покрывали трещины и щели, уходившие в темноту. Дел скрылась в глубоких тенях и негромко вскрикнула.
Я резко повернулся к ней.
— Что с тобой?
— Отойди.
