сказав, что придворного мага в настоящее время во дворце нет, но за ним послали, и в качестве символа полной веры в это предоставил им гостеприимство дворца. Они мало пили и никогда не приставали ко мне с вопросами о возвращении “Скива”. В душе я, однако, ничуть не сомневался в том, что через какой-нибудь срок их терпение истощится и они примутся искать придворного мага сами.
У меня также возникло ощущение: что этот “какой-то” срок будет очень недолгим.
Нуждаясь в любой помощи, какую я только мог заполучить, я приказал Плохосекиру послать одного из своих ратников за большим Джули. С минимальными трудностями мы доставили его контрабандой во дворец, и наша группа устроила военный совет. По рекомендации Плохосекира, я сразу же сбросил личину и ввел нашего гостя в курс событий.
— Сожалею, — сказал Джули, открывая совещание, — но я не вижу, чем я могу вам помочь, понимаете, что я имею в виду?
— Восхитительно. Вот вам и опытный воинский совет Большого Джули.
— Я ХОТЕЛ БЫ помочь, — пояснил он. — Вы поступили очень хорошо со мной и моими ребятами. Но я, бывало, работал на Синдикат, понимаете? Я знаю, что он такое. Коль они напали на твой след, то уже никогда не отцепятся. Я уже пытался вам это объяснить.
— Ну, не вижу, в чем тут проблема, — прогромыхал генерал Плохосекир. — Их же только трое и главный их представитель — штафирка чистейшей воды. Забота о том, чтобы они наверняка ни о чем никому — и никогда — не доложили, не потребует больших усилий.
Большой Джули покачал головой.
— Ты хороший мужик, Хью, но ты не понимаешь, с чем ты здесь имеешь дело. Если исчезнет разведгруппа Синдиката, то Большие Парни поймут, что попали в точку, и приведут в действие систему. Устранение представителей Синдиката его не остановит… оно его даже не задержит. Если оно что и сделает, так это ускорит процесс.
Прежде, чем Плохосекир получил шанс ответить, я опередил его несколькими собственными вопросами.
— Минуточку, Большой Джули. Когда мы впервые встретились, ты командовал самой большой армией, какую когда-либо видел этот мир, верно?
— Совершенно верно, — кивнул он. — Пока мы не встретили вас, мы катили вперед весьма неплохо.
— …А мы просто дали вам шанс исчезнуть как солдатам, и выйти в отставку как гражданам Поссилтума. Тебя и твоих ребят ни разу не победили в бою.
— Мы — самые лучшие, — гордо подтвердил Джули. — Всякий, кто с нами свяжется, вырвется окровавленным обрубком без всякого тела при нем, понимаете, что я имею в виду?
— Почему же тогда вы все боитесь так Синдикат? Если они что-нибудь попробуют затеять, почему бы тебе и твоим ребятам просто не соединиться с армией генерала Плохосекира и не преподать им урок хороших манер?
Бывший командир испустил глубокий вздох.
— Они так не работают, — растолковал он. — Если бы они отправились сюда в поход, словно армия, то, разумеется, мы бы выгнали их взашей. Но они не пойдут войной. Они будут засылать по несколько громил за раз, и все они будут вести себя вежливо, что лучше и не пожелаешь, и поэтому их будет не за что арестовывать. Однако, когда их здесь будет достаточно, они начнут наваливаться на ваших граждан. По мелочи, но неприятно. Если кто-то вам пожалуется, то этот кто-то окажется покойником, вместе с большей частью своей семьи. И очень скоро все ваши граждане будут бояться Синдиката больше, чем вас. Никто не жалуется, никто не выступает в суде свидетелем. Когда это случается, у вас больше нет королевства. Всем заправляет Синдикат, а вы умираете с голода. С подобным вторжением невозможно бороться с помощью армии. С ним вообще невозможно бороться.
Некоторое время мы все сидели, храня неловкое молчание, избегая встретиться глазами друг с другом и ломая головы в поисках решения.
— Чего я не понимаю, — проговорил Плохосекир, — так того, что если описанная тобой система так эффективна и так неудержима, то зачем они вообще взяли на себя труд сколотить армию?
— Мне действительно очень неприятно признаваться в этом, — поморщился Большой Джули. — Но мы были экспериментом. Каким-то скупердяям в Синдикате взбрело в голову, что хоть армия и дороже, экономя время на быстром захвате можно скомпенсировать дополнительные расходы. По правде говоря, по-моему, их эксперимент полностью провалился.
Это сбило меня с толку.
— Ты хочешь сказать, что твоя армия была неэффективной?
— До определенного момента — нет. После этого мы стали слишком крупными. Держать армию в поле дело дорогостоящее, и под конец недельное содержание моих ребят стоило больше полученного нами с покоренных королевств. Я думаю, в Синдикате готовились постепенно демобилизовать нас… вот потому-то им и понадобилось так долго отправляться на поиски своей армии.
Я быстро покачал головой.
— На этом последнем витке ты оторвался от меня, Большой Джули. ПОЧЕМУ они задержались с розыском?
— Из-за денег, — твердо ответил он. — Ничто, скажу я вам, не заставит Больших Парней так выпрямиться в кресле и обратить внимание, как твердые наличные. Я хочу сказать, когда дело доходит до денежных мотивов, они могут хоть учебник напирать на эту тему.
— Это напоминает Гримбла, — пробормотал себе под нос Плохосекир. — Неужели никто больше ничего не делает ради обыкновенной старой доброй мести?
— Погодите, генерал, — сказал я, нагибаясь вперед. — Продолжай, Большой Джули. Какую роль играют в этом деньги?
— Ну, как я понимаю, Синдикат и так уже терял деньги на моей армии, ясно? Для меня это означает, что они не собирались выбрасывать доброе золото на барахло. Я имею в виду, зачем тратить деньги на поиски армии, которая, когда ее найдешь, всего лишь будет стоить тебе еще больших денег?
— Но теперь они здесь.
— Правильно. И одновременно Поссилтум того и гляди станет богатым. На мой взгляд, дело выглядит так, словно Большие Парни нашли способ свести кой-какие старые счеты и одновременно остаться с прибылью.
— Свадьба, — догадался я. — Мне следовало бы знать, что это значит. Это значит, что отменив свадьбу, я смогу устранить сразу две проблемы: королеву Цикуту и Синдикат.
Плохосекир хмуро посмотрел на меня.
— Я думал, мы уже отбросили этот вариант. Помните Гримбла и граждан Поссилтума?
Не думая, я громко хлопнул ладонью по столу.
— Нельзя ли забыть о Гримбле и гражданах Поссилтума? Я устал быть в западне и намерен так или иначе с треском вырваться.
По выражению лиц своих советников я сообразил, что, кажется, говорил громче, чем собирался. Приложив сознательное усилие, я умерил тон и настроение.
— Послушайте, генерал… Хью, — сказал я, осторожно подбирая слова. — Вы, возможно, и привыкли к тяжелым обязанностям командующего, но для меня это ново. Я маг, помните? Простите меня, если я немного потерял голову, пытаясь найти решение проблемы, брошенной мне на колени вашим… я хочу сказать НАШИМ королем. Идет?
Он коротко кивнул, но все-таки не расслабился.
— Так вот, ваш довод заслуживает внимания, — продолжал я. — Но он проглядывает несколько обстоятельств. Во-первых, Гримбла здесь нет. Когда и ЕСЛИ он вернется, с ним будет на буксире новый король, и дружище Родрик сможет разрешить эту проблему за нас… по крайней мере проблему с королевой. Что же касается граждан Поссилтума… то, между прочим, я почти готов скорей быть вынужденным иметь дело с королевой Цикутой. А далее, если взвесить разочарование нашего народа необходимостью сохранить прежнее положение по сравнению с обоснованием тут на постоянной основе и королевы и Синдиката, то какой получится результат? Конечно, думать о благе королевства.
Генерал подумал об этом, а потом испустил тяжелый вздох.
