зарылся лицом ей в шею. — О боже, малыш.
— Все хорошо. — Черити провела рукой по его волосам. — Не волнуйся.
— Я думал, ты мертва. Когда нашел тебя, думал, что ты мертва.
— О, мне жаль. — Черити поглаживала его шею, пытаясь снять напряжение, представляя, что он испытал. — Должно быть, было ужасно, Роман. Но у меня всего несколько синяков и шишек. Через пару дней они пройдут, и мы забудем обо всем.
— Я не забуду. — Роман отстранился от Черити. — Никогда.
Жестокость, которую она увидела в его глазах, заставила затрепетать ее сердце.
—Роман, это был несчастный случай. Шериф Ройс позаботится об этом.
Роман проглотил слова, которые так и рвались с языка. Лучшим выходом сейчас будет, если Черити посчитает все произошедшее несчастным случаем. Пока. Он поднялся, чтобы взять поднос.
—Мэй сказала, что ты можешь поесть.
Черити подумала о том, что должна сделать. Лучшим способом обойти Романа будет сотрудничество, решила она.
— Я попробую. Как Людвиг?
— Хорошо. Мэй вывела его на улицу и дала ему бедренную кость.
— А, его любимую. — Черити откусила тост и сделала вид, что у нее есть аппетит.
— Как голова?
— Не слишком плохо. — Это было не совсем ложью, думала тем временем Черити. Она была уверена, что удар кувалдой был бы куда хуже. — Никаких швов.— Она откинула волосы назад, чтобы показать ему несколько кусочков лейкопластыря. Вокруг них темнели синяки. — Ты хочешь показать мне несколько пальцев и спросить, как много я вижу?
— Нет.
Роман отвернулся, боясь, что может взорваться. Последнее, в чем Черити нуждалась, — это видеть еще один его взрыв, напомнил себе Роман. Ему несвойственно было распадаться на части, по крайней мере пока он не встретил ее. Роман стал машинально перебирать бутылочки и баночки, стоящие в комнате. Черити любит маленькие бесполезные вещицы, думал Роман, беря в руку аметистовый кристалл. Почувствовав себя неловко, он положил безделушку на место.
— Шериф сказал, что автомобиль задел и тебя. — Она пила ромашковый чай, вновь чувствуя себя человеком. — Я рада, что ты не ранен.
— Ради бога, Черити. — Роман развернулся к ней лицом, а затем вновь сделал попытку обуздать эмоции. — Нет, я не ранен. — И он собирался проследить, чтобы ей вновь не причинили вреда. — Прости. Все это несколько раздражает меня.
— Я понимаю, о чем ты говоришь. Хочешь немного чаю? Мэй поставила две чашки.
Роман посмотрел на красивый, в цветах, чайник.
— Только если ты добавишь туда немного виски.
— Прости, оно закончилось. — Улыбаясь вновь, Черити похлопала ладонью по кровати. — Почему бы тебе не присесть?
— Потому что я стараюсь держать руки при себе.
— О… — Улыбка Черити стала шире. Ей доставило удовольствие то, что она была достаточно энергична, чтобы почувствовать быструю вспышку желания. — Мне нравится, когда твои руки на мне, Роман.
— Время не подходящее. — Он не мог сопротивляться, поэтому подошел к кровати и взял ее ладонь в свои руки. — Я забочусь о тебе, Черити, и хочу, чтобы ты верила в это.
— Я верю.
— Нет. — Его пальцы сжались. Роман знал, что не должен этого говорить, но нуждался в том, чтобы она поняла. — С тобой все по-другому, не так, как с остальными. — Борясь с новой волной неудовлетворенности, он ослабил хватку.
Черити почувствовала, как ее сердце подскочило к самому горлу.
—Если бы я знала, как много ты скажешь мне, то, вероятно, ударилась бы головой о камень раньше.
— Ты заслуживаешь большего. — Роман сел и нежно провел пальцем по синяку на ее виске.
— Я согласна. — Черити поднесла его руку к своим губам и смотрела, как его глаза темнеют. — И я терпелива.
— Ты многого не знаешь обо мне. Ты не знаешь обо мне ничего.
— Я знаю, что люблю тебя. И думаю, что ты расскажешь мне остальное рано или поздно.
— Не доверяй мне, Черити. Не привязывайся ко мне так сильно.
Она хотела прогнать тоску с его лица, но не знала, как этого добиться.
— Ты сделал что-то непростительное, Роман?
— Надеюсь, нет. Тебе необходимо отдыхать. — Зная, что сказал ей слишком много, Роман отставил поднос.
— Я на самом деле собиралась отдохнуть, но после того, как позабочусь о нескольких тещах.
— Единственное, о чем ты должна позаботиться сегодня, — это ты сама.
— Очень мило с твоей стороны, и как только я…
— Ты не встанешь с постели по крайней мере в течение двадцати четырех часов.
— Это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышала. И какая разница, буду я лежать или сидеть?
— По словам доктора, разница есть. И она огромна. — Роман взял таблетку с тумбочки. — Это ее тебе дал доктор?
— Да.
—Именно та, которую ты должна была выпить перед его уходом?
Черити приходилось бороться с собой, чтобы не надуть губы.
— Я собираюсь принять ее после того, как сделаю несколько телефонных звонков.
— Никаких звонков сегодня.
— А теперь послушай меня, Роман: я ценю твое беспокойство, но не собираюсь выполнять твои приказы.
—Знаю. Ты отдаешь их мне.
Не успела Черити ответить, как он поцеловал ее. Вновь вернулись тихая нежность и тепло его губ. С приглушенным стоном удовольствия Черити погрузилась в ощущения. Роман думал всего лишь об одном мимолетном поцелуе. Но его рука сжалась в кулак, когда пришлось бороться с желанием получить больше. Сейчас Черити слишком хрупкая. Он хотел успокоить, а не возбудить, утешить, а не соблазнить. Но за несколько секунд Роман сам оказался возбужденным и соблазненным. Когда он попытался отстраниться, Черити запротестовала и прижала его к себе. Ей необходима была сладость его поцелуя больше, чем любое другое лекарство.
— Полегче, — сказал ей Роман, пытаясь обрести контроль над собой. — Сейчас у меня плохо обстоят дела с силой воли, а тебе нужно отдохнуть.
— Я легче получу тебя. — Черити улыбнулась, и его желудок содрогнулся.
— Ты всех мужчин сводишь с ума?
— Не думаю. — Она чувствовала себя на вершине мира, откидывая волосы ему со лба. — Так или иначе, но ты спрашиваешь об этом первый.
— Мы поговорим об этом позже. — Роман протянул таблетку. — Прими ее.
— Позже.
— Ага, конечно. Сейчас.
Вздохнув, Черити бросила таблетку в рот, а зятем взяла бокал с остывающим чаем и сделала глоток.
—Готово. Удовлетворен?
Роман усмехнулся:
—Я далек от удовлетворения с того момента, как впервые посмотрел на тебя, малыш. Подними язык.
