Тай перевел взгляд на ее прелестное лицо.
— Едва ли.
— Тогда почему ты не пришел ко мне ночью?
У Тая дрогнули губы.
— Я подумывал об этом.
— Тогда подумай еще раз. — София потянулась к Таю, но он сделал шаг назад. — Что? Голова заболела?
— Нет. Вокруг полно народу. Я не собираюсь афишировать, что сплю с женщиной, с которой меня связывают деловые отношения.
— То, что ты спишь со мной, не имеет никакого отношения к бизнесу. — Ее голос стал таким же ледяным, как грядущие заморозки. — Но если ты стыдишься этого… — Она пожала плечами, повернулась и собралась уходить.
Уязвленный Тай поборол нежелание устраивать публичную сцену, нагнал ее и сжал ей запястье.
— Я ничего не стыжусь. Просто хочу, чтобы моя личная жизнь осталась тайной. — Когда София попыталась вырваться, он с досадой схватил ее за другую руку. — Тут и без того хватает сплетен. Если я не смогу сосредоточиться на работе, то не смогу требовать того же и от людей… А, к чертовой матери!
Тай заставил ее подняться на цыпочки и крепко поцеловал в губы.
София вздрогнула, ощутив силу владевшего им гнева и желания.
— Теперь ты довольна? — спросил Тай, опустив ее на землю.
— Почти. — София провела ладонями по его груди и ощутила, что он дрожит. Эта дрожь вызвана сопротивлением физическому влечению, подумала она. София снова прильнула к его губам и целовала до тех пор, пока пальцы Тая не впились в ее спину. Тогда она властно обвила руками его шею и ощутила холодок под ложечкой.
— Это было неплохо, — пробормотала она.
— Тогда не запирай дверь на ночь.
— Она и так была не заперта.
— Мне нужно работать.
— Мне тоже.
Но они продолжали стоять на своих местах, прерывая поцелуй только для того, чтобы втянуть в себя воздух. И тут с Софией произошло что-то странное. Она ощутила трепет, не имевший ничего общего со сладострастной дрожью плотского желания. Нет, это был трепет в сердце, вызванный скорее болью, чем наслаждением. Едва София застыла как зачарованная, поддавшись этому чувству, как в кармане снова зазвонил телефон.
— Второй раунд, — срывающимся голосом промолвила она, освобождаясь из объятий Тая. — Еще увидимся.
София вынула телефон и заторопилась прочь. Она подумает о Тае позже. И о многом другом тоже.
— София Джамбелли… Ox,
Она осеклась, взволнованная тоном бабушки, и остановилась на краю виноградника. Несмотря на солнечный день, по ее коже побежали мурашки.
Когда разговор закончился, она со всех ног побежала обратно.
— Тай!
Встревоженный Тайлер обернулся и поймал ее в объятия.
— Что? Что случилось?
— Они нашли… Нашли еще две бутылки с испорченным вином!
— Черт побери… Ну что ж, мы этого ждали. Мы знали, что их должны были отравить.
— Но этого мало. Есть новость похуже.
У Тая потемнело лицо.
— Дальше.
— Его обнаружила внучка. Она говорит, что старик пил мерло. Когда появилось сообщение об отзыве, она пришла к бабушке. Они собираются эксгумировать тело.
— Его звали Бернардо Баптиста. — У Софии были подробные записи, но она в них не нуждалась. Каждая буква этих записей запечатлелась у нее в мозгу. — Ему было семьдесят три года. Он умер в декабре от сердечного приступа, сидя перед камином. До того он немного поел и выпил несколько бокалов мерло «Кастелло ди Джамбелли» девяносто второго года.
«Так же, как Маргарет Боуэрс», — мрачно подумал Дэвид.
— Вы сказали, что у Баптисты было больное сердце.
— Иногда у него были проблемы с сердцем, но перед смертью он страдал от длительной простуды. Эта простуда многое объясняет. Баптиста славился своим обонянием. Он делал вино больше шестидесяти лет. Но поскольку был болен, то едва ли смог определить, что с вином не все в порядке. Его внучка клянется, что до той ночи старик вино не открывал. Она знает это, потому что днем была у него. Баптиста хвастался этим вином и другими подарками от компании. Он очень гордился своей связью с Джамбелли.
— Значит, вино было подарком.
— От кого?
— Она не знает. Ему устроили проводы. По заведенному обычаю, Джамбелли делают пенсионеру подарки. Я проверила и обнаружила, что этого вина в списке подарков нет. Ему вручили каберне, белое и игристое. Коллекционное. Но обычно служащему не возбраняется сделать самостоятельный выбор, а также принимать подарки от других членов компании.
— Как скоро выяснится, стало ли вино причиной его смерти? — Пилар подошла к столу, за которым сидела София, и погладила дочь по плечу.
— Через несколько дней.
— Необходимо сделать все возможное, чтобы определить происхождение вина, — решил Дэвид. — Одновременно продолжая все остальное. Я предложу
— Я подготовлю заявление. Будет лучше, если мы сами заявим о новой находке и об участии Джамбелли в отзыве и проверке вина. Не хочу снова распространять пресс-релиз задним числом.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросила Пилар.
— Поскорее составь список гостей.
— Милая, боюсь, теперь нам будет не до приема.
— Совсем наоборот. — Тревога и скорбь по старику, которого она помнила и любила, укрепили решимость Софии. — Просто мы обыграем его по-другому. Устроим благотворительный праздник. Мы уже проводили такие праздники — правда, по более приятным случаям. Я хочу, чтобы люди это запомнили. Тысяча приглашенных. Все вино, еда и развлечения за счет «Джамбелли — Макмиллан». Собранные средства будут переданы в пользу бездомных.
Она записывала на ходу, лихорадочно набрасывая тексты приглашений, пресс-релизов и ответов.
— «Наша семья хочет помочь вашей ощутить покой и безопасность»… Многие люди должны
Она вздернула подбородок, ожидая реакции Дэвида.
— Что ж, вам и карты в руки, — спустя мгновение ответил он. — Это напоминает мне хождение по канату, но у вас превосходное чувство равновесия.
— Спасибо. Тем временем мы проявим холодное безразличие к выступлениям прессы, инспирированным Рене. У этих выступлений будет побочный эффект. Имя Джамбелли окажется у всех на устах.. Это повысит авторитет семьи. А что на пользу Джамбелли, то на пользу и их бизнесу.
Пилар сидела за уютным столиком в баре ресторана «Четыре сезона». Если бы кто-нибудь узнал о ее намерениях, то наверняка сказал бы, что она совершает ошибку.
