закончил разговор и сунул в рот маисовый чипс. — Так кто придет и зачем?
— Эта женщина, с которой спит папа, придет к нам готовить обед.
— Вот это да! — обрадовался Тео. — Что, на плите?
— До тебя не доходит? — Мадди помахала запиской. — Это тактика. Она пытается проникнуть к нам.
— Слушай, я буду рад каждому, кто проникнет к нам на кухню и начнет стряпать. А что она приготовит?
— Неважно, что именно. Неужели ты такой тупой? Она переходит к следующему этапу. Готовит отцу и нам. Показывает ему, что мы могли бы стать большой, счастливой семьей.
— Плевать мне на это. Лишь бы еда была. Перестань, Мадди. Не лезь, поняла? Отец имеет право завести себе подружку.
— Болван! Я бы и не пикнула, будь у него хоть десять подружек. Но что мы будем делать, если он решит жениться?
Тео захрустел новым чипсом и задумался.
— Я без понятия.
— «Без понятия…» — передразнила его Мадди. — Она изменит все правила и начнет командовать. Вот что будет. На нас ей плевать. Мы для нее — нагрузка к товару.
— А по-моему, Пилар очень даже ничего, симпатичная.
— Это сейчас. Пока что она ласковая, добренькая и приветливая, но как только добьется своего, сразу переменится. Начнет говорить: «Делай то, не делай этого»… Мачехи, они все такие.
Мадди услышала щелчок задней двери и повернула голову.
— Ну вот, она уже пришла. Это
Девочка ушла к себе в комнату и хлопнула дверью, решив, что выйдет только тогда, когда вернется отец.
Так прошел час. Снизу доносились музыка и смех. Слышать жеребячье ржание брата было невыносимо. Предатель. Но еще невыносимее было то, что никто не поднимался к ней и не уговаривал сменить гнев на милость.
Ну что ж, она покажет им, что ей на них наплевать.
Она спускалась по лестнице и принюхивалась. Пахло вкусно, но это еще сильнее настроило Мадаи против Пилар. Ишь, пускает пыль в глаза. Готовит шикарный обед…
Она вошла на кухню и заскрежетала зубами. Тео сидел за столом и бацал на своей электрогитаре, а Пилар что-то помешивала на плите.
— Тебе нужно добавить лирики, — сказала Пилар.
Тео играл ей с удовольствием. Она слушала. Если Пилар что-то не нравилось, она так и говорила. По- своему, мягко. Он не обижался. Это значило, что на него обращают внимание. Принимают всерьез.
Их мать так не поступала. Почти никогда.
— Я не мастер по части текстов. Мне нравится придумывать мелодии.
— Тогда тебе нужен партнер… — Она обернулась и опустила ложку. — Привет, Мадди. Как твое сочинение?
— Какое сочинение? — Тео предупреждающе свистнул. Похоже, он ее прикрывал. Не зная, злиться или благодарить брата, она пожала плечами: — Нормально. — Мадди открыла холодильник и стала выбирать напиток. — А что в кастрюлях?
— Смотря в какой. Тут сырный соус для маникотти. А тут — маринад для антипасто. Твой отец сказал, что ты любишь итальянскую кухню, и я обрадовалась.
— Сегодня я не ем углеводов. — Мадди знала, что это значит, и не нуждалась в красноречивом взгляде Тео. Но когда она за спиной Пилар состроила брату гримасу, он не ответил ей как обычно. Просто отвел глаза, как будто стыдился ее.
Это было обидно.
— Кроме того, я собиралась идти обедать к подруге.
— Очень жаль. — Пилар непринужденно взяла кастрюлю и начала готовить начинку для тирамису. — Твой отец не сказал этого.
— Он и не должен вам ничего говорить.
Это была первая открытая грубость, которую позволила себе девочка. Пилар решила принять вызов.
— Нет, не должен. Тебе почти пятнадцать, и ты имеешь право решать, что и где тебе есть. Тео, ты не мог бы на минутку оставить нас с Мадди?
— Конечно. — Тео взял гитару и посмотрел на сестру с осуждением. — Так кто из нас болван? — пробормотал он, проходя мимо.
— Может быть, сядем?
У Мадди защипало в носу.
— Я пришла не для того, чтобы сидеть и разговаривать. Просто захотела пить. Мне нужно дописывать сочинение.
— Нету тебя никакого сочинения. Сядь, Мадди. Девочка опустилась на стул и постаралась придать лицу недовольное и скучающее выражение. Пилар не имеет никакого права отчитывать ее. Ладно, пусть выпустит пар, а потом Мадди скажет ей все, что об этом думает.
Пилар налила себе чашечку кофе-экспрессо, сваренного для тирамису. Потом села за стол напротив Мадди и поднесла чашку к губам.
— Хочу предупредить, что у меня есть перед тобой преимущество. Я не только сама была четырнадцатилетней, но и имела четырнадцатилетнюю дочь.
— Вы мне не мать.
— Нет, не мать. Трудно, когда в твой дом приходит чужая женщина, правда? Я пытаюсь понять, что чувствовала бы сама в такой ситуации. Наверно, то же, что и ты. Нервничала бы, сердилась и обижалась. Тео легче. Он мальчик и не знает того, что знаем мы.
Мадди открыла рот, но тут же закрыла его. Ответить было нечего.
— Ты долго была здесь хозяйкой… Твои мужчины никогда не согласятся с этим утверждением и даже почувствуют себя оскорбленными, — добавила Пилар и обрадовалась, когда у девочки слегка приподнялся уголок рта. — Но в доме всегда верховодит женщина. Если она достаточно умна, то это не бросается в глаза. Ты хорошо командуешь ими. Я пришла сюда вовсе не для того, чтобы что-то менять.
— Вы уже и так все изменили. Действия вызывают реакцию. Так говорит наука. Я не дура.
— Нет, ты умница.
«Испуганная маленькая девочка с мозгом взрослого человека», — подумала Пилар.
— Я всегда хотела быть умной, но никогда не чувствовала этого. И наверстывала это тем, что старалась быть тихой, мирной и послушной. Такие действия тоже вызывают реакцию.
— Тихих никто не слушает.
— Ты совершенно права. Твой отец… Рядом с ним я чувствую себя достаточно умной и достаточно сильной, чтобы говорить о своих мыслях и чувствах. Это очень важно. Сама знаешь.
Мадди уставилась в стол.
— Наверно…
— Мадди, я восхищаюсь им. Как человеком и как отцом. Это тоже очень важно. Я не жду, что ты встретишь меня с распростертыми объятиями, но надеюсь, что ты хотя бы не захлопнешь дверь у меня перед носом.
— Почему вас интересует мое мнение?
— По двум причинам. Ты мне нравишься. Извини, но это правда. Мне нравится твоя независимость, твой ум, твоя преданность семье. Думаю, если бы я не увлеклась твоим отцом, мы с тобой прекрасно ладили бы. Но я увлеклась им и отнимаю у тебя часть его времени и внимания. Я могла бы сказать, что жалею об этом, но мы обе знаем, что это было бы ложью. Мне тоже нужна часть его времени и внимания. Потому что другая причина, заставляющая меня учитывать твое мнение, это то, что я люблю его.
Пилар поставила чашку, прижала руку к животу и встала.
— Я еще не говорила этого вслух. Наверно, сказывается привычка быть тихой. О господи… Странное
