чувство.
Мадди заерзала на стуле и села прямо. У нее тоже свело живот.
— Моя мать тоже любила его. Достаточно для того, чтобы выйти за него замуж.
— Конечно, любила. Она…
— Нет! Сейчас вы начнете ее оправдывать. Объяснять причины. Но все это будет чушью. Все! Когда мать убедилась, что это не то, чего она хотела, она нас бросила. Это правда. Мы не имели для нее значения.
Как всегда, первым сработал инстинкт. Желание успокоить. Утешить. Она могла бы сказать многое, но эта маленькая девочка с мокрыми глазами и вызывающим взглядом не стала бы ее слушать.
«Да и с какой стати?» — подумала Пилар.
— Нет, ты права. Вы действительно не имели для нее значения. — Пилар снова опустилась на стул. Ей хотелось протянуть руку и привлечь девочку к себе. Но ни время, ни место для этого не подходили. — Я знаю, что значит не иметь для кого-то значения. Знаю. Мадди, — твердо сказала она и накрыла рукой руку девочки, прежде чем та успела отстраниться. — Знаю, какой гнев и печаль это вызывает. Знаю, какие вопросы, сомнения и желания охватывают тебя, когда ты просыпаешься среди ночи.
— Взрослые могут приходить и уходить, когда хотят. А дети нет.
— Это верно. Но твой отец не ушел. Ты имела для него значение. Ты и Тео для него главное. Ты сама знаешь. Что бы я ни сказала и ни сделала, это останется неизменным.
— Зато может измениться что-то еще. А одно влечет за собой другое. Причинно-следственная связь.
— Ну что ж… Я не могу обещать тебе, что ничто не изменится. Все меняется. И люди тоже. Но сейчас я счастлива с твоим отцом. А он со мной. И поэтому я не хочу причинять тебе боль. Я могу обещать только одно: что очень постараюсь не обижать ни тебя, ни Тео. Уважать твои мысли и чувства. Это в моих силах.
— Отец был моим, — яростно прошептала Мадди.
— И останется твоим, что бы ни было. Всегда. Если бы я по каким-то причинам захотела изменить это, у меня ничего не вышло бы. Разве ты не знаешь, как он тебя любит? Ты можешь заставить его выбирать… Посмотри на меня, Мадди. Посмотри на меня, — тихо сказала Пилар и подождала, пока девочка не поднимет глаза. — Если тебе очень хочется, ты можешь заставить его выбирать между тобой и мной. Ему будет очень больно, но ты можешь заставить его выбрать. У меня никогда не было такой возможности. Я прошу тебя дать мне шанс. Если ты не можешь, действительно не можешь, я извинюсь, заберу свои кастрюли и уйду отсюда еще до его возвращения.
Мадди вытерла скатившуюся по щеке слезу и уставилась на Пилар.
— Почему?
— Потому что не хочу причинять ему боль. Мадди заерзала и хмуро посмотрела на стол.
— Можно попробовать?
Пилар недоуменно посмотрела на свою чашечку и молча придвинула ее Мадди. Девочка принюхалась, поморщилась, но подняла чашку и сделала глоток.
— Ужасно… Как это можно пить?
— К вкусу экспрессо нужно привыкнуть. Может быть, он понравится тебе в тирамису.
— Может быть. — Мадди поставила чашку на стол. — Я согласна дать вам шанс.
Пилар была уверена по крайней мере в одном: ее стряпня пришлась здесь по вкусу. Она очень давно не готовила семейных обедов. И искренне радовалась тому, что все мычали от удовольствия и дружно просили добавки.
Она накрыла в столовой, надеясь, что небольшой налет формальности усыпит тревогу Мадди. Но от формальности не осталось и следа, когда Тео попробовал маникотти и назвал его «потрясной жрачкой».
Больше всего говорил за столом Тео. Его сестра главным образом наблюдала, переваривала пищу и время от времени задавала каверзные вопросы. Дэвид смешил Пилар, используя для иллюстрации мнения Мадди спортивную терминологию.
— Когда папа учился в университете, он играл в бейсбол, — сказала ей Мадди.
— В самом деле? Еще один скрытый талант. И как получалось?
— Отлично. Я был капитаном команды.
— Ага. И так боялся потерять форму, что даже с девушками не встречался, — вставил Тео и легко увернулся от шутливого свинга Дэвида.
— Много вы знаете… Я вообще был домоседом… — Он осекся. — Но это к делу не относится. Так что скажу одно: обед был потрясающий. Благодарю от себя лично и от лица двух моих обжор.
— Пожалуйста. Но что касается двух обжор, то им досталось очень немного. Переедание вредно.
— Ничего, у меня хороший обмен веществ, — сказал он, когда Пилар поднялась.
— Так все говорят.
— О нет. — Она начала собирать тарелки, но Дэвид положил ладонь на ее руку. — Первое домашнее правило. Кто готовит, тот не моет посуду.
— Понятно. Что ж, раз так, я подчиняюсь. — Она протянула тарелку Дэвиду. — Пожалуйста.
— Второе домашнее правило, — сказал он, заставив Тео расхохотаться. — К отцу это не относится. Тео и Мадди с удовольствием уберут со стола.
— Насчет удовольствия — это метафора… — Мадди подавила зевок. — А ты что будешь делать?
— Собираюсь переваривать этот великолепный обед во время небольшой прогулки с шеф-поваром. — Проверяя реакцию детей, он наклонился и нежно поцеловал Пилар. — Как, подходит?
— Не смею возражать.
Они вышли из флигеля. Стоял чудесный весенний вечер.
— Ответственное поручение. Сумеют ли два подростка оправдать твое доверие?
— Ничего, пусть закаляются. К тому же у них будет время обсудить, как ловко я выманил тебя на улицу, чтобы поцеловать.
— Значит, ты меня выманил?
— Конечно. — Он привлек Пилар к себе, заставил поднять лицо и поцеловал. Пилар тихо, блаженно вздохнула, и от этого простого звука Дэвида бросило в дрожь. — В последнее время нам редко удавалось побыть вместе.
— Да. Столько всего произошло… — Пилар положила голову ему на плечо. — Я не отходила от Софии. Ничего не могла с собой поделать. Думала о том, что на нее напали в собственном доме. Входили в ее спальню, в мою, в мамину… По ночам я лежала и прислушивалась к звукам. Ничего подобного до сих пор не было.
— Иногда я просыпался, подходил к окну и видел, что у тебя горит свет. Я хотел тебя успокоить, но понимал, что это бесполезно. Пока дело не закончится, мы все не найдем себе места.
— Знаешь, когда я смотрю в окно и вижу у тебя свет, мне становится легче. Приятно знать, что ты близко.
— Пилар… — Дэвид слегка отстранился и прижался лбом к ее лбу. — Есть проблемы в итальянском офисе. Некоторые расхождения в данных, выявившиеся во время аудита. Думаю, мне придется улететь на несколько дней. Но очень не хочется. — Он оглянулся и посмотрел на ярко освещенное окно кухни.
— Пока тебя не будет, дети поживут на вилле. Мы позаботимся о них. Так что можешь не беспокоиться.
— Да. — Тереза уже решила, что на время командировки Тео и Мадди переселятся на виллу. Но он все равно будет беспокоиться. И не только о детях. — Но дело не в этом. Мне не хочется расставаться с тобой. Давай полетим вместе.
— Ох, Дэвид… — При этой мысли Пилар охватило возбуждение. Итальянская весна, благоухающие ночи, любовь… Как чудесно, что ее жизнь изменилась и сделала такое возможным! — Я бы с радостью, но не получится. Сейчас я не смогу оставить мать. А ты быстрее закончишь свои дела, если будешь знать, что я здесь, с твоими детьми.
— Тебе нравится быть рассудительной?
— Нет, не нравится, — мягко ответила Пилар. — Я бы с удовольствием согласилась. Полетела бы с
