Париж 1914 (темпы операций)

В Марнской битое роли переменились. Французы кое-чему научились, были даны строжайшие директивы о поддержке артиллерией пехотных атак. Напротив, теперь немцы проходили кровавый курс наглядной тактики новой эпохи.

Нетрудно, казалось бы, понять еще до войны, что введение пулемета и современных усовершенствованных орудий революционизирует тактику. Но когда разыгрались первые битвы мировой войны, этот факт оказался целым откровением. Быть может правильно сказать, что всю глубину его не поняли до конца войны. Что в этом удивительного, если эта глубина не вполне осознана и по сей день.

Артиллерия и пулемет остановили наступление пехоты, — отсюда возникла позиционная война. Вообще говоря, вывод правилен, как верно то, что пасмурный день объясняется тучами и облаками, застилающими небо. Что, сказали бы, однако о мудреце, который на этом основании сказал бы, что солнце, исчезло навсегда? Fie так просто уступает солнце тучам, и нужна весьма сложная совокупность причин, чтобы сплошной пеленой скрыть его. Подобно этому действие артиллерии и пулемета — лишь звено в сложной совокупности факторов, приведших к позиционной войне.

Мы рассматриваем маневренный период мировой войны, и для этого периода указанный вывод о всесилии артиллерии еще относителен. Но даже и в самые мрачные времена безраздельного господства позиционных форм, пехота ходила в атаку и очень часто с успехом. С другой стороны, истина, что против пули не попрешь, была хорошо известна и в минувших войнах (прусско-французская война, англо-бурская, русско-японская). А разве не демонстрировалась она с давних времен на примере крепостной и горной войн (вспомним так называемую «Кавказскую войну» — завоевание Кавказа — длившуюся свыше 60 лет)? Разве Шлиффен не исходил в построении своего плана из того, что крепостная зона на восточной границе Франции почти непреодолима?

Окопы начали возникать с первых дней войны, но в течение всего описываемого периода еще шли бои в открытом поле. Еще не сформировались окончательно и повсеместно сплошная линия окопов и проволочных заграждений. Но и там, где эти носители новой позиционной эпохи уже возникли, они не приняли еще затвердевшей, непроницаемой формы. Наиболее наглядное представление об этом переходном периоде дает именно Марнское сражение, которое находится в центре его. На Урке тянутся окопы, но еще слишком свежа земля, вырытая здесь. Линия фронта — это дорога, где пехота имеет минимальное прикрытие и где самую главную преграду создает огонь артиллерии. Но противники имеют на флангах открытое поле маневра. На других участках битвы линия движется взад и вперед, пехотные атаки сменяют одна другую, войска маневрируют, но как жалок и худосочен этот маневр!

Когда мы говорим об остановке германского наступления на Марне, например, и указываем на роль артиллерии, этим вовсе не имеется в виду механическое действие одной артиллерии, которое мгновенно приводило к остановке пехоты. Ведь германские войска с боем дошли до Марны; во время Марнской битвы они показали поразительные примеры тактического успеха пехотной атаки (Сен-Гондские болота, 5–я германская армия у Вердена и т. д.). В этих случаях прорыв фактически уже был осуществлен, но остался неразвитым, запоздал. Статика опять нам ничего объяснить не может. И научное исследование должно углубиться в динамику явлений, происходивших на полях сражения.

Пехота могла еще наступать против артиллерии и пулеметов того периода, но наступление шло слишком медленно[478].

Необходимо помнить, что артиллерию тогда использовать еще не научились. Пулеметов было еще слишком мало, и в Марнской битве войска жалуются именно на артиллерийский, а не пулеметный огонь. Позиционная война связана с огромными количествами орудий, снарядов, пулеметов; это еще музыка будущего. Только там, где достигли массирования (по понятиям того периода) артиллерийских средств (фронт на реке Урк с германской стороны) или добились их искусного применения на заранее подготовленных позициях (французская артиллерия в Марнской битве, восточный сектор и т. д.), только там добивались результатов, которые заставляли раскрывать будущее.

Объяснение надо искать в тактической подвижности войск. Она тесно связана с понятием оперативной подвижности. И в том, и в другом случае речь идет об одной и той же войсковой массе, которая движется, имея ту или иную оперативную или тактическую задачу. Отличие совершенно относительное: оперативная подвижность имеет в виду тот случай, когда войско движется в свободном пространстве (на фланге, в тылу своем или противника и т. д.); тактическая подвижность связана с движением войска на поле сражения, т. е. с боем [479].

Легко видеть, что во время войны в «чистом» виде ни та, ни другая подвижность не встречается. Мы исследовали, например, оперативную подвижность 1–й армии; но ведь она почти непрерывно вела бои, и, следовательно, ее оперативная подвижность не может быть рассматриваема вне тактической; вспомним кстати, что эта последняя была очень малой (глава вторая, приграничное сражение). Попытаемся теперь более четко представить себе, какова же была тактическая подвижность войск в 1914 г.

1. Сразу же обнаружилось, что она меньше, чем было принято считать по опыту минувших войн. Чем это объясняется? Весьма многочисленными и разнообразными причинами:

а) Во-первых, неумением пехоты правильно наступать в новых условиях, когда огневые средства возросли количественно и качественно. Во всех армиях твердили о наступлении во что бы то ни стало и всюду, где войска натыкаются на противника. Как наступать — об этом заботились мало. Наступали в густых колоннах, наступали в стрелковых линиях. Лишь путем кровавого опыта на поле боя пехота приучалась быстро расчленяться, наступать редкими волнами и небольшими группами, используя малейшие прикрытия на местности.

б) Эффект огня обороны оказался полной неожиданностью. Вспомним кровавые уроки атак прусской гвардии в первые дни Марнской битвы. Необходимо помнить, что далеко не всегда речь шла о действительной непроницаемости огня обороны: «огневой завесы» ведь в ту эпоху еще не было. Однако, моральный эффект артиллерийского огня был огромным. Цепи стихийно залегали и беспомощно пребывали под убийственным градом снарядов.

в) Поддержка артиллерией наступающей пехоты, а тем более артиллерийская подготовка, хотя о них и говорилось кое-где в довоенных уставах, как правило, отсутствовали. Значение артиллерийской поддержки пехота изучала эмпирически, попав под губительный огонь артиллерии противника.

г) Так же стихийно пехота училась и обороняться. Довоенный уставы считали рытье окопов чем-то случайным, что, во всяком случае, препятствует наступательному порыву. Лопата не состояла на вооружении каждого бойца. Что из этого вышло, показывают эпизоды Марнской битвы.

д) Со всем этим связаны огромные потери, в особенности в командном составе. Потери эти не только обескровливали и обезглавливали части, но и производили чрезвычайно гнетущее моральное впечатление.

е) Сказывался в ряде случаев недостаток боеприпасов, так как орудийный боезапас оказался слишком малым.

2. Тактическая подвижность, которая была недостаточна уже с самого начала, становилась все меньше.

а) Хотя войска и учились на кровавом опыте полей сражения новой тактике, но учились слишком медленно. Кроме того, уроки и сводились как раз к тому, что безоглядная атака ведет к истреблению. Сверху отдаются прежние бравурные приказы, но части под всяческими предлогами отказываются от их выполнения.

б) Все с большей силой сказывалась оборонительная мощь артиллерийского огня, который велся все более искусно и планомерно. Однако, в наступлении артиллерия оставалась по- прежнему беспомощной и оторванной от пехоты.

в) Все более возрастает роль пулеметов, численность которых увеличивается и которые во много раз повышают мощь обороны.

г) Окопы — в первых сражениях еще более или менее случайное явление — возникают теперь повсеместно. С одной стороны, они укрепляют оборонительную мощь своих войск, но с другой — снижают их наступательный порыв: вылезать из окопов и идти навстречу гибельному огню становилось все