Париж 1914 (темпы операций)

превратился в «маневр прорыва». Однако, для полноты анализа нужно учесть и то обстоятельство, что, фланговый маневр левым крылом трех наступающих против 1–й германской союзной армии фактически превратился в маневр правым крылом. Это чрезвычайно важно уяснить с точки зрения правильной оценки динамики битвы на западном ее участке, и в частности, — роли темпов. Здесь необходимо уточнить еще несколько моментов.

Выше говорилось о роли внезапности удара со стороны только 6–й французской армии. Но не следует ли ее расширить воздействием внезапности удара всех трех армий союзного левого крыла? Бесспорно для этого имеются основания. Ведь только 7 сентября Клюк узнал об общем наступлении союзников, и это внесло основное замешательство в действия командования 1–й германской армии. Удар у Эсгерне 6 сентября был совершенно неожиданным и оказал немалое влияние на ход событий. В широком смысле слова тот выигрыш темпа, который был получен союзниками в начале сражения, явился результатом общего оперативного положения, сложившегося на всем левом крыле союзников. Решающая роль в этом выигрыше темпа принадлежала 6–й армии. Она сковала армию Клюка на реке Урк и обеспечила союзникам реальный выигрыш времени в 4 дня, без которых Марнское сражение получило бы совершенно иной вид, а, может быть, привело бы и к другому исходу.

Если действия 5–й французской армии и англичан рассматривать безотносительно к этому огромному преимуществу во времени в результате боев на Урке, то они не только не означали выигрыша темпа, а напротив потерю его. Это объясняется исключительной медлительностью их действий. Нужен был значительный запас бремени, чтобы благополучно завершить захождение английской и 5–й французской армий в брешь между 1–й и 2–й германскими армиями.

а) Наступление сомкнутым строем

Установившееся понятие о «фланговом маневре» на Марне вообще вызывает критику. С одинаковым правом можно сказать, что его, в сущности, не было. Как против правого фланга 1–й германской армии, так и против левого фланга ее союзники не создали ударной маневренной массы. Наступление трех левофланговых союзных армий велось сплошной движущейся стеной корпусов, с более или менее равномерным распределением по всему фронту. Наиболее насыщен был участок наступления 5–й французской ар-Лии, которая, по идее маневра, играла сковывающую роль.

Если, как указывают, замысел флангового маневра со стороны Парижа возник у генерала Галлиени, то бесспорно, что идея наступления сомкнутым строем всецело принадлежит генералу Жоффру. Из этого многие делают вывод о превосходстве Галлиени. Едва ли это верно. Конечно, смелому, решительному маневру невольно отдаешь предпочтение перед методическим и равномерным движением наступающего сомкнутого фронта. Но нельзя забывать конкретной обстановки и эпохи, к которым относятся события. Попытки свободного маневра, которые имели место в ходе Марнского сражения, потерпели неудачу. 6–я французская армия была остановлена западнее Урка. Ничего не получилось и из контрманевра Клюка[213]. Генерал Жоффр, начиная наступление главных сил на Марне, очевидно, хорошо помнил о предшествовавших кровавых неудачах. Мог ли он твердо рассчитывать на молниеносные успехи войск, которые эти неудачи терпели? Ведь новые пополнения были введены в армии левого крыла в самом ограниченном размере. Вполне понятно, что успех он возлагал на совместные действия трех левофланговых армий, понимая под этим тесное их взаимодействие и непосредственную взаимную связь.

Конечно, такой образ действий не обещал решающего успеха и полного разгрома противника. Но были ли реальные силы и возможности устроить «Седан» германским армиям на Марне? Объективный анализ, бесспорно, приводит к отрицательному ответу. Основная задача состояла, по сути дела, в том, чтобы положить предел стремлению германских армий наступать в глубь страны и заставить их отойти. Эта задача в широком смысле была оборонительного порядка. Жоффра недаром назвали «мастером обороны». В этом есть изрядная доля истины. Не следует видеть в такой оценке нечто отрицательное. В той обстановке она означала, что французский главнокомандующий, быть может, быстрее всех осознал новые условия ведения войны. Очевидно, маневр вообще, переживал какой-то глубокий кризис. Очевидно, старые формы ведения маневра оказались в высшей степени рискованными и сулили мало успеха. Поэтому Жоффр применил последовательно и методично идею наступления сомкнутым фронтом.

Суть этой идеи заключалась в том, что задачи наступления неразрывно связывались с требованиями крепкой обороны в случае контратак противника.

«Все усилия должны быть применены для того, чтобы атаковать и отбросить врага. Войско, которое не может более продвигаться вперед, должно во что бы то ни стало сохранять завоеванную территорию и скорее дать себя убить на месте, чем отступать» (из приказа генерала Жоффра войскам накануне битвы).

Этот принцип сыграл выдающуюся роль в исходе Марнской битвы.

б) Фланговый маневр застопорен на обоих флангах

Если план генерала Жоффра был проникнут осторожностью, то генерал Франше д'Эспере возвел в принцип «благоразумие и метод». Так как операция будет длиться несколько дней, командиры корпусов должны следить, чтобы вся их пехота не была введена в бой с самого начала. Корпуса должны идти «сомкнутым фронтом атаки», оставляя, если нужно, интервалы между собой. Нужно во что бы то ни стало избегать атаки против нескольких объектов сразу. Сначала следует наступать небольшими группами пехоты, при поддержке всей артиллерии. «Как только какой-либо опорный пункт будет занят, войска, овладевшие им, должны прочно его укрепить» [214].

Довольно странно видеть наступление, проникнутое в такой степени заботой об обороне. Тем не менее, предосторожности не оказались излишними. В тот самый день, 6 сентября, когда 6–я французская армия была задержана на рубеже дороги выс. 107 — Этрепильи — Аси, правое, крыло наступавших трех левофланговых армий было застопорено перед дорогой Эстерне — Монсо (Montceaux — les Provins) — Куртасон.

С утра корпуса 5–й французской армии начинают медленно и осторожно продвигаться к северу. Командир 18–го корпуса генерал Модюн приказывает каждой из дивизий «выслать вперед авангард с артиллерией, который, достигнув назначенных объектов, окапывается, ожидая новых распоряжений; в это время дивизии укрепляют свою линию фронта»[215]. Вскоре разведка сообщает о «непрерывной линии окопов» противника вдоль большой дороги западнее Монсо.

3–й корпус также получил сведения о том, что противник занимает Монсо и его окрестности, сильно укрепившись. У Сен-Бон (Saint-Воп) наступающие части попадают под огонь тяжелой артиллерии, 1–й корпус ведет наступление на Эстерне, обходя его одной из дивизий с востока. Перед Шатильон (Chatillion) 84–й полк остановлен пулеметным огнем противника. Вскоре вся 1–я дивизия, несмотря на поддержку корпусной артиллерии, задержана крупными силами немцев, позиции которых тянутся к югу от Эстерне. 10–й корпус, наступающий севернее Сезанна, легко продвигается вперед, не встречая противника; части его миновали Эсарт (les Essarts — les Sezannt), Лаши (Lachy).

Около полудня генерал Франше д'Эспере предлагает своим корпусам продолжать наступление, однако, устанавливает рубеж, который лежит в 4–5 км от достигнутых частями пунктов, по линии Купердрикс (Couperdrix)[216], Монсо, Курживо (Courgivaux), Эстерне, Шарлевиль (Charleville). Достигнув этого рубежа, части окапываются очень тщательно, чтобы противостоять во что бы то ни стало «всякой контратаке противника»[217].

Находящийся на левом фланге кавалерийский корпус достигает линии, несколько южнее Жуи-Ле- Шатель (Jouy le Chatel) — Вильганьон (Villegagnon). Ожесточенный бой завязывается между тем у Монсо, который атакует 6–я дивизия (3–й корпус). «Вся дивизионная артиллерия, усиленная дивизионом корпусной артиллерии, тяжелыми батареями и частью артиллерии 69–й дивизии, открыв сильнейший огонь, прокладывает дорогу пехоте и заставляет германские батареи, установленные в районе Монсо,