продолжил он. — Пока я остаюсь в комнате, он лазит по своим лесенкам и цепям.
Габриелла тоже откусила кусочек хлеба и стала наблюдать за Джо поверх пламени восковой свечи. Неяркий свет, проникая через окна столовой сквозь прозрачные занавески, слабо освещал комнату и детектива Джо Шенегэна. Его суровое и мужественное лицо казалось спокойным и даже смиренным. Габриелла решила, что это, вероятно, результат игры света, ибо она из своего недавнего опыта знала, что ничего смиренного в мужчине, сидящем напротив нее, нет. Никакой мягкости, но она подумала, что человек, любящий свою птицу, небезнадежен.
— Давно у тебя Сэм?
— Около года, но кажется, что он всегда был у меня. Его мне подарила моя сестра Дебби.
— У тебя есть сестра?
— У меня их четыре.
— Да ну? — Габриелла почувствовала легкую зависть: в детстве она всегда хотела иметь сестру или брата. — Ты старший?
— Самый младший.
— Малыш, — сказала она, хотя не могла представить себе Джо ни кем иным, кроме взрослого мужчины. У него было слишком много мужских гормонов, чтобы она могла представить его розовощеким мальчуганом. — Готова поспорить, что расти вместе с четырьмя старшими сестрами было забавно.
— В основном это был настоящий ад. — Он накрутил на вилку несколько макаронин.
— Почему?
Джо отправил макароны в рот и начал жевать, глядя Габриелле в лицо. Похоже, он не собирался отвечать, но, проглотив, признался:
— Они заставляли меня носить свою одежду и изображать их пятую сестру.
Габриелла закусила губу, стараясь не засмеяться.
— Ничего смешного, — обиделся Джо. — Они не позволяли мне изображать даже собаку. Собакой всегда была Таня.
На этот раз Габриелле захотелось утешительно похлопать его по руке и сказать, что у него все будет в порядке, но она подавила этот порыв.
— Похоже, сестра загладила свою вину. Она купила тебе птицу на день рождения.
— Дебби принесла мне Сэма, когда одно время я лежал дома. Она посчитала, что с попугаем мне будет веселее, пока я не встану на ноги, и возни с птицей меньше, чем со щенком. — Джо улыбнулся. — На этот счет она ошиблась.
— Почему ты лежал дома?
Улыбка исчезла с его лица, и он пожал своими широкими плечами.
— Меня ранили во время операции по задержанию наркоторговцев, которая с самого начала пошла наперекосяк.
— Тебя ранили? — Габриелла почувствовала, как у нее поползли вверх брови. — Куда?
— В правую ногу, — неохотно ответил Джо. — Я встретил у двери твою подругу, когда пришел.
Габриелле хотелось узнать подробности о перестрелке, но он явно хотел оставить эту тему.
— Фрэнсис?
— Она не представилась мне, зато сообщила, что ты ей сказала, будто я твой приятель. Что еще ей известно? — спросил он, прежде чем отправить в рот остатки макарон.
— Практически только это, — уклонилась от прямого ответа Габриелла, протягивая руку к бокалу чая со льдом. — Она знала, что за мной следил маньяк, вот и спросила о нем. Я сказала, что теперь мы встречаемся.
Джо медленно проглотил макароны и внимательно посмотрел на Габриеллу.
— Ты сказала, что встречаешься с парнем, который, как ты думала, следил за тобой?
Габриелла сделала глоток чая и кивнула.
— Угу.
— А ей не показалось это странным?
Габриелла отрицательно покачала головой и поставила бокал на стол.
— Фрэнсис разбирается в отношениях мужчин и женщин. Она знает, что женщина иногда должна рискнуть. А преследование мужчины может быть весьма романтичным.
— И маньяком?
— Видишь ли, в жизни иногда приходится сталкиваться с неприятностями.
— У тебя было много неприятностей?
Габриелла проткнула вилкой листок салата и вытянула губы трубочкой.
— Только одна, — сказала она и отправила салат в рот.
В комнате зазвенел тихий смех Джо. Оба поняли, что Габриелла имела в виду.
— А кроме неприятностей? Расскажи мне еще о своей жизни, — попросил Джо, беря свой бокал холодного чая.
Капля сползла по запотевшему бокалу, упала на его майку и оставила небольшое влажное пятно на правой стороне груди.
— Ты меня допрашиваешь?
— Вовсе нет.
— Разве у тебя где-то не припрятано досье на меня, где указано, сколько у меня пломб или сколько раз меня штрафовали за превышение скорости?
Джо, глядя ей в глаза, сделал большой глоток, затем поставил бокал на стол и сказал:
— Я не навещал твоего дантиста, но знаю, что в мае прошлого года тебя оштрафовали за езду со скоростью в тридцать пять миль в час там, где знак ограничивал ее до двадцати. В девятнадцать лет ты въехала на своем «фольксвагене» в столб, но счастливо отделалась синяками и тремя швами на голове.
Габриелла не удивилась, что ему известны подробности ее дорожных происшествий, но ей стало не по себе от того, что Джо знаком с мелкими фактами ее биографии, тогда как ей о нем почти ничего не известно.
— Превосходно. Что еще ты знаешь?
— Я знаю, что имя тебе дали в честь твоей бабки.
Габриелла пожала плечами.
— Мы одна из тех семей, где детей называют в честь бабушек и дедушек. Другую мою бабку звали Тельма Дорита. Я считаю, мне еще повезло. Что еще?
— Еще я знаю, что ты училась в двух университетах, но так и не получила диплом.
— Я посещала университеты не ради диплома. Я посещала университет, чтобы узнать интересующие меня вещи. Когда я узнавала то, что хотела, я двигалась дальше, к следующему интересующему меня предмету. — Габриелла поставила локоть на стол и подперла рукой щеку. — Любой может подучить диплом или ученую степень. Подумаешь, большое дело! Бумажка из университета вовсе не характеризует человека. Она не скажет тебе, кто я такая.
— Тогда почему бы тебе не рассказать, какая ты на самом деле? Расскажи мне то, чего я еще не знаю.
Габриелле показалось, что он хочет разговорить ее и мимоходом вытянуть информацию, с помощью которой сумеет изобличить Кевина.
— Я читала Фрейда, и если верить его рассуждениям о принуждении и фетишах, то выходит, что у меня мания болтать.
Джо криво улыбнулся.
— Правда?
— Не обольщайся! — Габриелла рассмеялась. — Фрейд — блестящий мыслитель, объяснявший все завистью к наличию пениса. Только мужчина мог выдумать такую глупость. Я не встречала ни одной женщины, хотевшей иметь член.
Кривая улыбка Джо превратилась в широкую ухмылку.
— Я знал нескольких, хотевших мой.
Габриелла, несмотря на свои либеральные взгляды на секс, почувствовала, что ее щеки
