назад и погрозила ему пальцем. Счесть этот жест игривым можно было только по ошибке. «Болван», – беззлобно подумала она.
Она сделала «мостик» и снова выпрямилась.
Потом повторила то же самое с другой стороны сцены. И тут сумела как следует рассмотреть мужчину у бара. Их взгляды встретились; визуальный контакт продолжался несколько секунд. Он поднял кредитку и вопросительно поднял брови.
А потом вернулся к своему пиву.
Клео жалела, что не заметила достоинство купюры, но решила потратить пять минут своего времени, дабы выяснить, на что он способен.
Однако торопиться она не стала. Сначала приняла душ, а потом натянула джинсы и майку. Клео редко спускалась в зал после выступления, но верила, что Карл и еще один вышибала, которого Марта держала специально для таких случаев, сумеют оградить ее от посягательств клиентов. Тем более что почти все мужчины смотрели на сцену и не слишком интересовались женщинами, сидевшими рядом.
«Кроме Ловкача у стойки», – подумала она. Он не смотрел на сцену, хотя номер, шедший сейчас, на профессиональный взгляд Клео, был лучшим в программе. Когда Клео шла к бару, ирландец не сводил с нее глаз. И смотрел не столько на ее грудь, сколько на лицо.
– Тебе что-то нужно, Ловкач?
Голос Клео удивил его. Он был звучным, бархатистым и ничуть не вульгарным, как можно было ожидать от женщины подобной профессии.
Лицо Клео было под стать ее телу. Яркое, чувственное, с темными миндалевидными глазами и полными алыми губами. У внешнего края правой брови красовалась родинка. Именно такие родинки называют «печатью дьявола». Смуглая кожа делала ее еще больше похожей на цыганку.
Она благоухала мылом. И потягивала минеральную воду из горлышка высокой бутылки. Еще одна иллюзия разлетелась в прах.
– Если вы Клео Толивер, то да. Она прислонилась к стойке бара.
– Я не принимаю приглашений на вечеринки.
– Но разговаривать вы умеете?
– Только если есть о чем. Кто сообщил тебе мое имя? Вместо ответа Гедеон снова показал кредитку, вид которой заставил Клео задумчиво прищуриться.
– Думаю, этого хватит за часовую беседу.
– Возможно. – Клео не могла поручиться, что этот человек не подонок, но сомневаться не приходилось: скупым он не был. Она потянулась за купюрой и ощутила досаду, когда Гедеон отвел руку.
– Когда вы заканчиваете?
– В два. Послушай, может быть, скажешь, чего ты от меня хочешь? Тогда я могла бы решить, интересует ли меня твое предложение.
– Побеседовать, – повторил Гедеон и разорвал кредитку пополам. Одну половинку он вручил ей, вторую спрятал в карман. – Если хотите получить недостающее, встретитесь со мной после закрытия. В кафетерии гостиницы «Венцеслав». Я буду ждать до половины третьего. Если не придете, каждый из нас лишится пятидесяти фунтов. – Он допил пиво и поставил кружку. – Мисс Толивер, номер у вас замечательный и, судя по всему, прибыльный. Но не каждый день можно заработать пятьдесят фунтов, просто посидев за столиком и выпив чашечку кофе.
Когда он встал и шагнул к двери, Клео нахмурилась.
– Ловкач, а имя у тебя есть?
– Салливан. Гедеон Салливан. Прощаюсь с вами до половины третьего.
ГЛАВА 4
Клео никогда не упускала своего шанса, но у публики не должно было сложиться впечатление, что ради этого она готова на все. Театр основан на иллюзиях. Как сказал Шекспир, весь мир – это одна большая сцена.
Она пришла в кафетерии за две минуты до назначенного срока. Если какой-то чокнутый с красивым лицом и сексуальным голосом хочет заплатить ей за беседу – что ж, это ей только на пользу. Она уже выяснила курс обмена ирландских фунтов на чешские кроны и до последнего геллера подсчитала сумму с помощью калькулятора, который носила в сумочке. В ее нынешнем положении эти деньги будут далеко не лишними. Она не собиралась долго зарабатывать себе на жизнь, раздеваясь перед кучкой сластолюбивых самцов. Точнее, Клео и в голову не приходило, что источником ее существования – пусть временным – будет стриптиз в пражском ночном клубе.
Она сама признавала, что совершила глупость. Попала в ловушку, клюнув на привлекательную внешность и льстивые речи мошенника. Оказалась без гроша за душой в Восточной Европе, не зная ни слова по-чешски, и делала все, чтобы свести концы с концами.
Что ж, зато у нее есть одно преимущество. Она не повторяет ошибок. И в этом отношении сильно отличается от собственной матери.
Маленький ресторанчик был залит светом. За столиками тут и там сидели посетители, и в этом был свой плюс. Впрочем, Клео не боялась, что ирландец причинит ей вред. Она умела постоять за себя.
Салливан сидел за угловым столиком, пил кофе и читал книгу. В черной пластмассовой пепельнице дымилась сигарета. «У него романтическая внешность, – подумала Клео. – Кто он? Художник? Или писатель? Нет, пожалуй, поэт. Непризнанный поэт, сочиняющий темные эзотерические верлибры[5] и приехавший в большой город за вдохновением, как до него делали многие».
Внешность зачастую бывает обманчива, насмешливо фыркнула она.
Когда Клео села за столик, Гедеон поднял взгляд. От таких кристально-голубых глаз у любой женщины могло захватить дух. «К счастью, у меня иммунитет», – подумала Клео.
– Вы чуть не опоздали, – уронил он и продолжил чтение.
Она только пожала плечами и обратилась к подошедшей официантке:
– Кофе. Три яйца всмятку. Бекон. Тост. Спасибо. – Увидев, что Гедеон изучает ее поверх книги, Клео улыбнулась: – Я проголодалась.
– Похоже, ваша работа возбуждает аппетит. Он запомнил страницу и отложил книгу в сторону. Йитс[6]. Это произвело на Клео впечатление.
– Ради этого я и работаю, не правда ли? Чтобы возбуждать аппетит. – Клео вытянула ноги и стала ждать, пока официантка нальет ей кофе. – Тебе понравился мой номер?
– Больше, чем все остальные. – Она не сняла сценический грим и в ярком здешнем свете выглядела броско и сексуально. Судя по всему, это было сделано сознательно. – Почему вы этим занимаетесь?
– Слушай, Ловкач, ты случайно не охотник за новыми талантами с Бродвея? Это мое личное дело. – Клео посмотрела ему в глаза и красноречиво потерла кончики пальцев.
Гедеон вынул из кармана половинку банкноты и сунул ее под книгу.
– Сначала поговорим. – Он уже прикинул, как лучше перейти к делу, и решил, что прямая – кратчайший путь к цели.
– У вас есть предок по материнской линии. Некий Саймон Уайт-Смит.
Слегка сбитая с толку, Клео сделала глоток крепкого черного кофе.
– Ну и что?
– Он коллекционировал картины и другие произведения искусства. В его коллекции был один экспонат. Маленькая серебряная статуэтка женщины. В греческом стиле. Я представляю сторону, которая заинтересована в приобретении этой статуэтки.
Клео молча следила за тем, как на столе расставили ее заказ. То, что за него не нужно было платить, улучшало ей настроение. Она съела яйцо и подцепила кусочек бекона.
– Зачем твоему клиенту понадобилась эта статуэтка?
– По личным причинам. Один человек в тысяча девятьсот пятнадцатом году плыл в Лондон, чтобы приобрести ее у вашего предка. Но, к сожалению, неудачно выбрал судно, – добавил Гедеон, тоже взяв ломтик ветчины. – Купил билет на «Лузитанию». И вместе с ней пошел ко дну.
Клео изучила набор джемов, выбрала черносмородиновый и щедро смазала им тост, размышляя над услышанным. Ее бабушка со стороны матери, единственный член семьи, обладавший терпимостью и чувством юмора, была урожденной Уайт-Смит. Так что его рассказ имел смысл. По крайней мере до сих
