действительно помогает. Когда кто-то понимает. Поэтому спасибо. — Она коснулась рукой его колена. — Я должна идти, нужно сделать несколько звонков.
— Хорошо. — Саймон отдал ей бокал. — Спасибо за вино.
— Вы его заслужили.
Саймон пошел за щенком. Тот немедленно стал облизывать его лицо, словно они не виделись лет десять.
Поворачивая грузовик к мостику, Саймон оглянулся. Фиона как раз входила в дом в сопровождении своих собак.
5
Фиона собралась было приготовить ужин, но передумала и лишь выпила еще один бокал вина. Телефонный разговор с родителями Грега разодрал рубцовую ткань и снова открыл зияющую рану. Она знала, знала, что нужно поесть и подольше погулять с собаками. Убраться из дома, убежать от самой себя… Все закончилось тем, что она выгнала собак во двор и погрузилась в мрачные размышления так глубоко, что у нее мурашки побежали по коже, когда снова загрохотал мостик.
Ну почему ей не дают хоть немного погоревать в одиночестве?
Счастливый дружный лай возвестил о прибытии друга. Фиона не удивилась, увидев Джеймса и его Коби, обнимающихся с ее псами.
Прислонившись к столбу веранды, она лениво цедила вино и смотрела на Джеймса. Его волосы сияли в свете включенных фонарей. Вообще-то в Джеймсе всегда что-нибудь сияло. Глаза, ярко-зеленые, часто искрящиеся смехом и опушенные густыми ресницами. Не поддающийся определению цвет его кожи, казавшийся Фионе похожим на обсыпанную золотой пылью карамель и свидетельствующий об очень запутанной родословной. Взглянув на Фиону и мельком улыбнувшись, Джеймс потряс огромным пакетом с едой навынос:
— Провизия!
Фиона отхлебнула еще вина.
— Дейви поговорил с тобой.
— Поскольку Дейви женат на моей сестре, он часто со мной разговаривает.
Джеймс, окутанный ароматом еды, подошел к Фионе, обнял свободной рукой и прижал к себе. Покачал.
— Я в порядке, правда. Просто проводила первое заседание клуба «Пожалей меня».
— Я хочу присоединиться и стать его президентом.
— Я уже избрала президентом себя, но поскольку ты принес еду, можешь стать вторым официальным членом.
— Мы получим значки? А секретное рукопожатие? — Джеймс прижался губами к ее лбу. — Пошли в дом, поедим гамбургеры, проголосуем.
— Я разговаривала с матерью Грега, — сказала Фиона, ведя гостя в дом.
— Не завидую тебе.
— Да, это было ужасно. Вот я и сижу в темноте, пью вино.
— Понятно, но, по-моему, пора заканчивать. У тебя есть газировка?
— Пепси. Диетическая.
— Фу! Но, похоже, деваться некуда.
Чувствуя себя как дома, Джеймс достал тарелки, вывалил на каждую по огромному гамбургеру с горой жареной картошки, горячие, благодаря теплоизолирующей упаковке. Фиона же, выплеснув остатки вина в раковину, разлила по стаканам пепси.
— Нам надо было заняться сексом до того, как мы подружились.
Джеймс уселся за стол, широко улыбаясь.
— Кажется, когда ты начала приезжать на остров в гости к отцу, нам было соответственно одиннадцать и двенадцать, так что мы были слишком малы для секса и пришлось подружиться.
Фиона плюхнулась на свой стул.
— И все же если бы мы тогда занялись сексом, то сейчас смогли бы вспомнить старое и я отвлеклась бы от грустных мыслей. Но теперь слишком поздно: раздевшись перед тобой, я почувствовала бы себя идиоткой.
— М-да, проблема. — Джеймс вонзил зубы в гамбургер. — Мы могли бы заняться сексом в темноте и использовать вымышленные имена. Я был бы Крепким Орешком, а ты Сиреневым Шелком.
— Никто не способен выкрикнуть в оргазме «Сиреневый Шелк». Лучше что-нибудь попроще. Например, Амазонка.
— Прекрасно. Итак, Амазонка, с чего начнем? Поедим или сразу прыгнем в койку?
— Жаль отвергать такое романтичное предложение, но сначала все-таки поедим. — Фиона сунула в рот ломтик картошки. — Не хотелось бы весь вечер изводить тебя нытьем… Так странно — только вчера я жаловалась Сильвии, что с трудом вспоминаю лицо Грега, что его образ исчезает из моей памяти. Ты понимаешь?
— Да, думаю, да.
— А не успел Дейви рассказать о случившемся, и все прояснилось. Я снова вижу Грега, каждую его черточку. Он будто вернулся. И… это ужасно? — Фиона с трудом подавляла готовые хлынуть слезы. — Правда? То, что я не хочу видеть его так отчетливо? Получается, что в глубине души я хочу забыть его, а осознала это, только когда он вернулся.
— Ну и что? Неужели ты должна носить траур и читать унылые стихи до конца своих дней? Ты горевала, Фи. Ты была убита горем, но ты исцелилась. Ты создала спасательный отряд из любви и уважения к нему, в память о нем. — Джеймс слегка сжал ее запястье. — И это здорово.
— Я не представляю, как такой здравомыслящий человек может стать членом клуба «Пожалей меня».
— Невозможно одновременно заседать в клубе и есть гамбургеры. Нужно очень плохое вино и просроченные крекеры.
— Черт тебя побери, Джеймс. Я так самозабвенно упивалась горем, а ты все испортил.
Фиона вздохнула и принялась за свой гамбургер.
Даже утешения друга, компания собак и неспешный вечерний ритуал не спасли ее от дурных снов. Она просыпалась каждый час, выкарабкиваясь из кошмара, и, как только снова задремывала, Погружалась в новый.
Собаки, чувствуя ее беспокойство, то и дело вскакивали, чтобы пройтись по комнате или сменить позу. В три часа ночи Богарт подкрался к кровати с веревкой в зубах, очевидно искренне полагая, что игра в перетягивание каната все уладит.
В четыре часа утра Фиона поднялась. Она выпустила собак во двор, сварила кофе, энергично, до пота размялась и засела за бумажную работу: привела в порядок чековую книжку, набросала информационные бюллетени для своей школы и жертвователей Поисково-спасательной службы. Когда небо уже светлело, она обновила веб-сайт и побродила по чужим блогам, поскольку так и не собралась с духом, чтобы написать что-нибудь в своем.
К началу первого занятия Фиона бодрствовала уже четыре часа, и ее клонило в сон. Она напомнила себе, что любит свою школу, любит свое дело, собак, общение. И любит проводить большую часть дня на свежем воздухе. Правда, в данный момент она безумно жалела, что не отменила два следующих урока. Не для того, чтобы упиваться горем, а просто чтобы побыть в одиночестве, отоспаться, почитать, например, книжку.
Мечты, мечты… Фиона подготовилась ко второму занятию, ответила на звонок встревоженной Сильвии — слухи по острову распространялись быстро — и вернулась к работе.
В конце рабочего дня, когда с помощью собак были собраны и сложены все игрушки и тренировочное снаряжение, Фиона вдруг поняла, что одиночество не спасает. Дом был слишком тих, а лес полон зловещих
