— Шейн, послушай меня.
— Нет! — Она вырвала у него свою руку, отошла, встала у мойки. Некоторое время молча смотрела в окно на деревья, залитые лунным светом. — Это очень мило с твоей стороны, но я не могу пойти на такое.
Вэнс в отчаянии шагнул к ней. С чего же ему, интересно, начать?
— Шейн, ты не понимаешь. Мне невыносимо видеть, как ты страдаешь, как ты надрываешься, когда я могу…
— Не надо, Вэнс. — Шейн обернулась. Ее взгляд был решительным. — Я делаю то, что должна и что хочу. Но я еще больше люблю тебя за то, что ты хочешь помочь.
— Ну так позволь мне помочь! Если дело только за деньгами…
— Да будь ты даже миллионером, я бы не согласилась!
Не зная, смеяться ему или ругаться, Вэнс обнял Шейн и привлек к себе.
— Ты упрямая как осел. А я мог бы тебе помочь. Я тебе сейчас все объясню.
— Мне не нужна помощь, даже от тебя. Пожалуйста, постарайся понять. Всю жизнь я была милашка Шейн Эббот, приятная, хотя немного странная внучка Фей Эббот. Я должна чего-то достичь самостоятельно, доказать, что я чего-то стою.
Вспомнив, как тяжко ему приходилось, когда все вокруг считали его не более чем сыном Мириам Ривертон Бэннинг, Вэнс вздохнул. Да, он понимал. И это не позволило ему объяснить, как просто он мог бы помочь.
— Ладно, ты и вправду милашка, — сказал он, чтобы ее рассмешить.
— Это не способ ко мне подольститься, — предостерегла она. — Я мою, ты вытираешь.
— Что?
— Посуду.
Он обнял ее за талию.
— Не вижу никакой посуды. У тебя чудесные глаза — как у кокер-спаниеля.
— Вэнс. — Шейн угрожающе повысила голос.
— Мне нравятся твои веснушки. — Он чмокнул ее в нос. — Такие, наверное, были у Бекки Тэтчер. Не зря Том Сойер в нее влюбился.
— Ты напрашиваешься на неприятности. — Ее глаза превратились в две щелки.
— И твои ямочки, — весело продолжал он. — Наверное, у нее тоже были ямочки, как ты думаешь?
Шейн кусала губы, пытаясь сдержать улыбку.
— Заткнись, Вэнс.
— Да, миленькое личико, я бы сказал.
— Ну все, хватит с меня. — Шейн начала вырываться.
— А куда ты собралась?
— Домой! — торжественно заявила она. — А ты сам мой свою посуду.
— Придется снова применить насилие, — вздохнул Вэнс.
Шейн начала всерьез вырываться.
— Вот только перекинь меня через плечо — и ты уволен!
Схватив под колени, Вэнс поднял ее и спросил:
— А если так?
— Ну, так еще ладно, — недовольно пробурчала она и обняла его за шею.
— А так? — Он нежно прикоснулся губами к ее губам.
— Так еще лучше.
Он вынес ее из кухни.
— А куда мы идем?
— Наверх, — ответил он. — Я должен забрать у тебя рубашку.
Глава 10
— Да, конечно, из нее можно сделать электрическую, — сказала Шейн, проводя пальцем по тонкой фарфоровой ножке масляной лампы.
— Ну вот, я так и думала. — Миссис Трип, посетительница, закивала аккуратно причесанной седой головой. — Мой муж умеет обращаться с электричеством.
Шейн вымученно улыбнулась. У нее щемило сердце, когда она представляла себе, что ожидает эту несчастную хрупкую лампу.
— Но знаете, — начала она, пробуя переменить тактику, — масляная лампа может сослужить хорошую службу, если вдруг отключат электричество. Я сама на всякий случай держу несколько таких ламп.
— Да-да, милочка, — с готовностью согласилась миссис Трип, — но у меня для этого есть свечи. А лампу я поставлю на столик рядом с креслом-качалкой, где обычно вяжу.
Зная о цене этой вещи, Шейн все-таки не удержалась и добавила:
— Если вам нужна электрическая, миссис Трип, то купите лучше электрическую копию. Она и обойдется вам дешевле.
— Но такая лампа не будет настоящей антикварной лампой, верно? — улыбнулась миссис Трип. — У вас есть для нее коробка?
— Да, конечно есть, — ответила Шейн, видя, что все аргументы бесполезны. Покупательница не понимала, что переделка лишит лампу очарования и снизит ее ценность. Она выписала чек, утешая себя мыслью, что денег от продажи хватит на оплату счета за электричество.
— О боже, какая прелесть! — всплеснула руками миссис Трип, увидев кобальтовый чайный сервиз, сиявший в лучах солнца. Роспись из золотых листьев украшала края чашек и блюдец.
— Он чудный! — согласилась Шейн и закусила губу, глядя, как старушка вертит в руках сахарницу. Увидев ценник на одной из чашек, та выгнула бровь. — Он продается только целиком, — стала объяснять Шейн, — это старинный сервиз девятнадцатого века…
— Я должна его иметь, — решительно заявила миссис Трип. — Я поставлю его в сервант. — Она с улыбкой посмотрела на удивленную Шейн. — Скажу мужу, чтобы купил его мне на Рождество.
— Я его для вас упакую, — сказала Шейн, не менее миссис Трип довольная этой идеей.
— У вас чудесный магазин, — похвалила Шейн старушка, когда та стала упаковывать сервиз. — Я заехала, потому что увидела указатель внизу у холма, и мне стало интересно, что же здесь такого продают. Оказалось, это вовсе не сарай, набитый разным хламом, как на домашней распродаже.
Шейн рассмеялась и поблагодарила ее.
— И музей тут к месту, — продолжала она. — Словом, отличная идея и отличное ее воплощение. В следующий раз я возьму с собой племянника. Вы замужем, милочка?
— Нет, мэм, — ответила удивленная таким поворотом Шейн.
— Очень хороший мальчик, — заверила ее миссис Трип. — Обстоятельный. Врач-терапевт. — Она вытащила чековую книжку и кошелек. — У меня тут его портрет.
Шейн из вежливости взглянула на фотографию симпатичного молодого человека с серьезным выражением лица и сказала:
— Он очень привлекательный. Вы можете им гордиться.
— Да-да, — кивнула ободренная ее словами покупательница, убирая кошелек в сумку. — Как жаль, что он пока не нашел себе хорошую девушку. Я обязательно возьму его с собой. — Не моргнув глазом, миссис Трип выписала чек.
Это было нелегко, но Шейн сохраняла серьезную мину, пока за старушкой не захлопнулась дверь. Затем она шлепнулась на стул и расхохоталась. Она не знала, пожалеть или поздравить племянника миссис Трип с такой преданной тетей, и решила обязательно рассказать Вэнсу, как ее чуть не сосватали. Он
