крепости, опросил многих фидаинов, и только в последней нашелся один, который назвал имя. Идрис аль- Рашид. И сказал, что этого человека следует искать в мятежном Кадамусе.
Стук копыт стал громче, Назир пригнулся ниже. Минуту спустя из-за поворота появились три всадника. Скакавший впереди был мощнее сложением и старше остальных двоих, державших луки на изготовку. Дав им проехать, Назир вышел из своего укрытия и окликнул:
— Идрис!
Всадники мгновенно развернули коней. Двое нацелили на Назира стрелы.
Назир поднял руки:
— Я не собираюсь на вас нападать. Мне нужно поговорить с Идрисом.
Тот, что постарше, легко спрыгнул с коня и приблизился.
— Я Идрис. — Он был спокоен.
— Это я посылал тебе весть, — сказал Назир. — Хочу продать сведения о планах мамлюков, что стоят в Кадамусе. Они собрались идти на вас.
— Ты дезертир?
— Я просил тебя прийти одного, — сказал Назир вместо ответа.
— Ты также написал, что будешь ждать меня в деревне, — отозвался Идрис невозмутимым тоном. — Так что мы оба нарушили слово.
— Я не захотел рисковать. В деревне могли увидеть нас вместе и донести мамлюкам. А они дезертиров распинают. Так что я решил встретить тебя здесь. Получу деньги и исчезну.
— Кто назвал тебе мое имя?
— Твой друг.
— У меня нет друзей.
Назир не стал медлить и вскинул руку. В ту же секунду из зарослей вылетели две стрелы и поразили всадников. Одного в шею, другого в спину. Ассасины выронили оружие, первый соскользнул с седла, зацепившись ногой за стремя, второй рухнул вперед. Конь Идриса испуганно попятился, затем припустил по дороге, за ним последовали остальные. Идрис выхватил из ножен кинжал с золотой ручкой, но у Назира уже был в руке меч и на помощь ему из-за кустов спешили мамлюки. Идрис сумел ударить одного в бедро, прежде чем его повалили на землю. Он продолжал остервенело сопротивляться и затих, лишь когда Назир ударил его по голове рукояткой меча.
— Догоните их коней и быстро приведите к пещере, — приказал Назир двоим воинам.
Остальные понесли бесчувственного Идриса вдоль поросшей кустарником лощины. Путь был короткий, но трудный. Приходилось перелезать через камни, обходить расселины. Наконец они дошли до пещеры, где четыре дня назад устроили лагерь. Их встретили несущие там вахту двое оруженосцев.
Идриса втащили в пещеру. Назир отдышался, приказал принести веревку.
Оруженосцы засуетились, и вскоре Идрис сидел привязанный к каменной колонне. Назир снял с его головы башлык, весь в пятнах крови. Осмотрел рану. Она оказалась неглубокая.
Идрис слабо застонал. Назир обрызгал его лицо водой из бурдюка. Подождал, затем побрызгал еще. Дождался, когда Идрис откроет глаза. Взгляд ассасина был вполне осмысленным.
— Меня послал султан Бейбарс найти тех, кто участвовал в покушении на него пять лет назад.
— Этих людей уже нет, ты зря теряешь время.
— Тогда убили только двоих. А мне ведомо, что были и другие. Мне ведомо также, что людей на убийство посылал ты. Я хочу знать, кто тебя нанял. Султану Бейбарсу донесли, что это были франки. Он желает знать имена.
— Ничего ты от меня не добьешься. Повторяю, зря теряешь время. — Идрис спокойно встретил взгляд Назира. — Лучше убей сразу. Я никогда не нарушу клятву фидаина и не опозорю свое имя.
— Есть кое-что похуже смерти, Идрис, — сказал Назир. — Я отсюда родом, из этих мест. Бежал, когда злодеи сожгли мою деревню. Восемь лет прожил в Багдаде, уцелел во время резни, устроенной там монголами, попал в рабство. Меня купили мамлюки и быстро сделали правоверным мусульманином.
Идрис сплюнул.
— Суннитом. Это не значит правоверным.
— А потом они научили меня убивать. — Назир присел на корточки. — Последнее, что я у них познал, уже став атабеком, было умение причинять боль. Я знаю, как сделать, чтобы человек жил много недель, но мучился. Знаю, какие раны лишь болят, но не убивают. Я уверен, что ты очень крепкий, Идрис, и неколебим в своей вере. Но все равно вытащу из тебя то, что мне нужно.
Святой отец закрыл требник, и хор вместе с прихожанами начал заключительный гимн вечерни. Младенец на руках Бесины заплакал, разбуженный пением. Она принялась его качать и успокаивать. Когда люди с задних скамей потянулись на выход, Андреас, перегнувшись через сидящую рядом Катарину к Элвин, протянул ей небольшой кошель:
— Положи в ящик для пожертвований, а я выведу их на улицу.
Элвин подождала, пока прихожане рядом поднимутся со своих скамей, затем направилась вдоль прохода к причетнику, который держал деревянный ящик с отверстием в крышке. Собирал пожертвования для бедных. Элвин вытряхнула туда из кошеля три золотые монеты.
Причетник чуть расширил глаза.
— О, сколь ты щедра и благодетельна.
— Это от моего хозяина, Андреаса ди Паоло, — ответила Элвин.
— Мы упомянем его в наших молитвах.
Элвин двинулась к выходу. Остановилась у двери, ожидая, когда последние прихожане выйдут в озаренный янтарным светом двор, и почувствовала, как кто-то схватил ее за руку. Она испуганно обернулась. Уилл. На голове капюшон черного плаща.
— Как ты здесь оказался?
— Пришел тебя увидеть. — Его лицо было напряжено.
— Что случилось? Эврар?
Уилл вспомнил, что не видел ее уже две недели. С тех пор как Саймон нашел их на базаре и сказал, что Эврар умирает.
— Нет. Эврар меня тогда обманул. — Он замялся. — Ладно, объясню в другой раз. Сейчас это не важно. Я пришел сказать, что покидаю Акру на некоторое время.
— Куда ты отбываешь?
— Важно не это. Важно, чтобы ты знала.
Элвин долго смотрела на него, затем высвободила руку.
— Нет, Уилл, так не годится. Ты пришел, говоришь, что отбываешь из Акры, и ожидаешь от меня чего? Кивка? Улыбки? Мол, до свидания? Не сказав ничего, куда отбываешь, зачем и как надолго.
— Я не знаю.
— Не знаешь, куда отправляешься?
— Не знаю, как надолго. Может, на несколько недель, может, дольше.
— Нет. — Ее щеки порозовели. — Так больше не будет!
— Элвин, — громко прошептал Уилл, направляясь за ней. Догнал ее на ступеньках церкви. — Элвин!
Она обернулась. Ее зеленые глаза гневно блеснули.
— Я устала от всего этого, Уилл. Понимаешь, устала.
Люди вокруг начали оборачиваться.
Ее окликнул Андреас, стоявший неподалеку со своей семьей. Катарина весело помахала Уиллу.
— Андреас, я сейчас, — нерешительно произнесла Элвин.
— Увидимся дома. — Купец взял руку жены.
Элвин смотрела им вслед, ее щеки пылали. Гнев прошел так же быстро, как вспыхнул.
— Почему ты так со мной поступаешь? — устало спросила она.
Уилл мучился. Видеть на лице Элвин страдание было непереносимо. Хотелось сжать любимую в
