взял свою рубашку. – Я не для того ее купил, чтобы подольститься к нему или к тебе. Ну… не только для этого.
– Он спрашивал, когда ты вернешься.
– Правда?
Ее поразила искренняя радость, прозвучавшая в голосе Дага.
– Да, это правда. И он будет в восторге от бейсболки. Это было очень мило с твоей стороны – вспомнить о нем.
– Тебя я тоже не забыл.
– Да ну?
– Поверь. – Даг выдвинул ящик стола. – Я побоялся оставить его на столе: не знал, что подумает горничная.
Лана с изумлением проследила за ним, пока он вынимал из ящика консервную банку печеных бобов по- бостонски.[29] Когда Даг с усмешкой сунул ей эту банку, Лана расплакалась.
– Все, это конец! Банка печеных бобов меня прикончила. – Она прижала банку к груди.
– О боже, Лана, не плачь!
– Хитрый ты сукин сын! Этого не должно было случиться. Только не со мной. – Отмахнувшись от него, Лана открыла сумку и вытащила пакет бумажных носовых платков. – Я поняла, что дело плохо, как только ты вышел из лифта. Стоило мне тебя увидеть, как мое сердце… У меня сердце зашлось. После Стива я ничего подобного не чувствовала и даже не думала, что это может повториться. Я думала… надеялась, что когда-нибудь найду человека, которого смогу полюбить. Человека, с которым мне будет легко, с которым я могла бы жить. Но если бы этого не случилось, я бы не роптала. Потому что у меня уже была любовь. Я поверить не могла, что вновь испытаю такое сильное чувство. Нет, ничего не говори. Не надо. – Ей пришлось сесть, чтобы немного успокоиться. – Я не хотела еще раз так сильно влюбляться. Когда так сильно любишь, гораздо больнее терять. Было бы куда легче, если бы я могла любить тебя немножко. Если бы я могла просто чувствовать себя довольной и знать, что ты добр с Таем. Что ему хорошо с тобой. Мне бы этого хватило.
– Кто-то недавно сказал мне, что невозможно жить в постоянном страхе, иначе пропустишь и плохое, и хорошее.
Она всхлипнула.
– Думаешь, ты такой умный?
– Всегда отличался умом. Я буду добр к Таю. – Даг сел рядом с ней. – Я буду добр к тебе.
– Я знаю. – Лана положила ладонь ему на колено. – Я не могу изменить Таю фамилию. Не могу отнять это у Стива.
Даг взглянул на ее руку. На обручальное кольцо, которое она продолжала носить.
– Ладно.
– Но я изменю свою фамилию.
Он взял ее руку с кольцом, подаренным другим человеком.
– Знаешь, меня это уже начинает раздражать. Сначала ты первая приглашаешь меня на свидание. Потом соблазняешь меня, не дав мне сделать первый шаг. Ты едешь за мной сюда. И вот теперь ты делаешь мне предложение.
– Это ты так пытаешься дать мне понять, что я настырная?
– Нет. Я мог бы просто сказать, что ты настырная, но я не то имел в виду. Я просто хочу сказать, что уж на этот раз хотел бы сам сделать тебе предложение.
– А-а. Ну ладно. Забудь все, что я сказала.
Он разжал ее руку, поцеловал ладонь.
– Выходи за меня, Лана.
– С радостью, Дуглас. – Она со вздохом положила голову ему на плечо. – Давай покончим поскорее со всем этим и вернемся домой.
У них выработался слаженный рабочий ритм, пришло в голову Лане к тому времени, как они подъехали к четвертому дому. Видимо, они производили впечатление совершенно безопасной, стопроцентно американской пары. Поэтому первые три двери открылись перед ними с легкостью.
На этот раз, когда они нашли правильный адрес, она засомневалась, что все пройдет столь же гладко.
– Прекрасный район, – заметила Лана.
Улицы были обставлены большими, содержащимися в образцовом состоянии домами, вокруг которых расстилались просторные газоны. На подъездных дорожках стояли машины только последних моделей.
– Деньги, – лаконично ответил Даг.
– Да, деньги. Уж что-что, а деньги у нее есть. Наверняка она достаточно умна, чтобы не швыряться ими, привлекая к себе ненужное внимание, а просто жить комфортно, даже с шиком. Вон и дом, на левой стороне.
Это был старинный дом розового кирпича с белой верандой, увитой лозами дикого винограда. По обеим сторонам подъездной аллеи росли высокие магнолии. А между ними стоял классический «Мерседес» светло- золотистого оттенка.
Перед домом был выставлен щит с надписью: «Продается».
– Неужто она готова сняться с места? – задумчиво спросил Дуглас. – Никто, кроме членов моей семьи, не знает, что мы здесь, но кто-то знал, что я провожу дознание в Бостоне.
– Странно, – проговорила Лана, обдумывая возможные версии, пока он ставил машину у обочины тенистой улицы. – Если она каким-то образом связана с тем, что сейчас происходит, значит, она знает, за какие ниточки мы тянем. Переехать – закономерный шаг для нее. А для нас – вполне законный предлог попасть внутрь.
– Мы покупаем дом.
– Состоятельная и счастливая молодая пара в поисках дома своей мечты. – Лана тряхнула волосами, вытащила из сумки помаду и, отогнув козырек, на обратной стороне которого имелось зеркальце, подкрасила губы. – Мы супруги Беверли – это моя девичья фамилия – из Балтимора. Все должно быть как можно естественнее. – Она убрала помаду. – Мы переезжаем сюда, потому что ты принял приглашение преподавать в местном университете. Надень очки.
– Преподавательская работа так хорошо не оплачивается.
– У нас семейный капитал.
– Отлично. Мы богаты?
– Обеспечены. Я адвокат. Где только можно, нужно придерживаться правды. К тому же это даст нам повод поговорить о ее бывшем шефе. Корпоративное право. Гребу деньги лопатой. Мы будем импровизировать. До сих пор у нас отлично получалось.
Они подошли к дому, держась за руки, и позвонили в дверь. Им открыла женщина в узких черных брюках и белой блузке. Сердце у Ланы упало. Для Дороти Спенсер она была слишком молода.
– Могу я вам помочь?
Отступать было некуда.
– Надеюсь, что да. Мы с мужем увидели, что дом продается. Мы как раз подыскиваем дом в этом районе.
– Мне кажется, миссис Спенсер не назначала встречи с покупателями на это время.
– Нет. – Сердце Ланы вновь вспыхнуло надеждой. – Нет, нам не назначено. Мы просто проезжали мимо. Вероятно, сейчас неудобно было бы просить об осмотре. Вы хозяйка? Не могли бы мы договориться о встрече на более поздний час или на завтра?
– Нет, я экономка. – Южное гостеприимство победило, и она отступила, пропуская их внутрь. – Прошу вас подождать здесь. Я спрошу у миссис Спенсер.
– Большое вам спасибо. Роджер, – продолжала Лана, пока экономка двинулась прочь от них по коридору, – разве это не великолепно?
– Роджер? – тихо переспросил Даг.
– Я же сначала влюбилась в него. Какое приятное освещение! – воскликнула Лана. – А взгляни на
