остальных, что фюрер предвидел такой поворот событий. Но из его записей можно понять, что события в Италии вызвали замешательство в ставке фюрера. Вдруг и у них найдется свой «немецкий Бадольо»? Гитлер с гневом обрушился на аристократию и королевские фамилии. Большинство членов королевских семей – Гогенцоллернов, Брунсвиков, Виттельсбахов – были уволены из армии. Геббельс потребовал экспроприировать их дома. Гиммлер стал министром внутренних дел и начал свою деятельность на новой должности с кампании, направленной против пораженцев. Первой его жертвой стал действительный тайный советник в Ростоке, который заявил, что только с появлением собственного Бадольо положение Германии может улучшиться.
Пока происходили описанные выше события, Восточный фронт превратился в театр решающих военных действий, и к этому событию имеет непосредственное отношение долгая, но бесполезная борьба Цейтцлера за перераспределение сил. По мнению Варлимонта, последняя война была проиграна из-за политики в отношении флота, а нынешняя – из-за политики в отношении армии. В результате непонятного разделения полномочий Генерального штаба и ОКВ любые попытки сконцентрировать войска на решающем участке фронта оканчивались неудачей. Огромные армии находились на второстепенных театрах военных действий только потому, что Гитлер хотел одновременно наступать на всех фронтах. Тринадцать дивизий находились в Норвегии, всего триста восемьдесят тысяч человек; в Дании – сто шесть тысяч, в Греции – сорок семь тысяч, на Балканах – сто двенадцать тысяч человек.
Такое распределение сил связывало Генеральному штабу руки. Руководство Генерального штаба, являясь инструментом Гитлера, могло только наилучшим образом использовать директивы фюрера. Когда они пытались идти своим путем, как это иногда делали Цейтцлер, Хойзингер, Штифф и Вагнер, то тут же вступали в противоречие с Гитлером. Фюрер и его окружение с каждым днем все больше отрывались от действительности, мало того, если требовалось присутствие Йодля или его сотрудников в конкретных местах, чтобы оценить создавшееся положение, Гитлер косо смотрел на такие инспекционные поездки. В результате Йодль превратился в типичного «кабинетного генерала».
Основными сторонниками теории, предписывающей «защищать каждую пядь земли», как назвал Дёниц стратегию Гитлера, был сам Дёниц, чьи советы высоко оценивались фюрером, и Гиммлер, хотя он совершенно не разбирался в стратегии. Правильная оценка сил противника, которой всегда добивался Генеральный штаб, рассматривалась руководителями государства как пораженчество; вошло в привычку по делу и без дела говорить о «саботаже генералов».
Теперь давайте проследим за продвижением таких личностей, как Модель, Шернер и Рендулик, первые двое из которых были особенно ревностными исполнителями желаний Гитлера и очень скоро стали фельдмаршалами. Модель, прошедший школу Войскового управления, был, несомненно, искусным импровизатором. Кроме того, он искренне верил Гитлеру, что новое оружие изменит ход войны. Шернер был выходцем из среднего класса и намеревался стать школьным учителем. Отличился в Первой мировой войне и был принят офицером в рейхсвер. Он провалился на экзаменах в Войсковом управлении и затаил злобу на офицерский корпус рейхсвера, этих высокородных аристократов, закрывших перед его носом дверь. Его не случайно потянуло к Гитлеру, который испытывал те же чувства.
Рендулик был человеком совершенно другого склада. Происходил из австрийской офицерской семьи, служил в австрийском Генеральном штабе. Когда он был военным атташе в Париже, его выгнали из австрийской армии за национал-социалистическую деятельность. Рендулик глубоко проникся идеями национал-социализма, но имел слабость: обожал смотреть в штабе фильмы, а затем с удовольствием обсуждать их. В такие моменты он казался скорее представителем отживающего свой век строя, чем национал-социалистом.
В действительности руководство Генерального штаба считало, что Германия уже не сможет перейти в крупномасштабное наступление и будет только растрачивать последние резервы немецких вооруженных сил, как это случилось в 1918 году. Выступая в 1943 году перед гаулейторами, даже Йодль признал, что советская армия, общей численностью пять с половиной миллионов человек, имеет триста двадцать семь пехотных и пятьдесят одну танковую дивизии. Советская военная промышленность выпускала танки, пушки и гранатометы в количествах, которые Гитлер считал нереальными. К тому же в Советский Союз непрерывным потоком шли поставки из США.
Германия в то время имела примерно двести пехотных и танковых дивизий, в том числе десять румынских и шесть венгерских, и приблизительно сто шестьдесят «восточных» батальонов, ряды которых таяли прямо на глазах из-за большого количества дезертиров. Несколько действительно боеспособных формирований из туркмен и казаков под командованием генерала Панвитца никогда не сражались на Восточном фронте; они принимали участие в боевых действиях на Балканах и в Италии.
Летом 1943 года, пренебрегая таким фактором, как малочисленность своей армии, Гитлер решил предпринять широкомасштабное наступление под кодовым названием операция «Цитадель». Планировалось вклиниться в особенно большой выступ советских войск между Орлом и Белгородом и окружить приблизительно девятьсот пятьдесят тысяч человек, две группы армий, сконцентрированных в районе Курска, последние, по мнению Гитлера, резервы противника. После этого переправиться через верховье Дона, а затем либо восстановить Волжский фронт, либо угрожать Москве с юга.
В очередной раз предполагалось зажать противника в клещи: с севера группой армий «Центр» под командованием Клюге, а с юга – группой армий «Юг» под командованием Манштейна. В операции принимали участие 17-я танковая и 3-я танково-гренадерская дивизии, 2-я и 3-я танковые армии и танковый корпус СС, оснащенные приблизительно на шестьдесят процентов тяжелыми танками «тигр».
В операции было задействовано порядка пятисот тысяч человек. Гитлер был убежден, что основная часть войск противника находится в районе Курска, и поэтому решил нанести удар по самому укрепленному участку фронта. Само собой разумеется, Гитлер проявил полное пренебрежение к доводам начальников штабов, а полковника фон Шлейнитца просто уволил.
Наступление началось 5 июля. После незначительных успехов оно было остановлено командующим Степным фронтом Коневым, который разгадал намерения немцев. Было уничтожено приблизительно сорок пять процентов немецких танков.
На северном участке фронта все закончилось в середине июля. На южном участке Манштейн упорно сражался с группой армий Донского фронта и в нескольких местах прорвал линию фронта, но ему не хватило сил, чтобы добиться решающей победы. На этом участке фронта бои шли до середины августа и в конечном итоге закончились поражением немецких армий. Совершенно ясно, что Германия была не в состоянии вести войну на нескольких фронтах.
Контрнаступление советских войск в конце лета привело не только к потере Орла и Белгорода, но и к окончательной потере Харькова и Донецкого угольного бассейна. Фон Клейст, удерживавший Кубань, был вынужден отвести армии. Гитлер объявил, что Днепр сам по себе является естественной оборонительной линией, и запретил Манштейну вести какие-либо подготовительные работы.
Теперь группы армий «А» и «Б» были переименованы в группы армий «Северная Украина» и «Южная Украина». Манштейн применил тактику гибкой обороны, а в ответ услышал от Гитлера, что половина его дивизий, вместо того чтобы наступать на врага, постоянно болтается на дорогах.
В начале сентября британские и американские армии высадились на юге Италии, и 8 сентября итальянское правительство объявило о подписании перемирия. За считаные дни немцы заняли всю Италию и разоружили итальянские дивизии на юге Франции, а также в Хорватии, Албании и Греции. Рим находился в руках Германии. Бадольо и король сбежали на юг. Муссолини освободили из заключения (активное участие в операции по освобождению дуче принял гауптштурмфюрер СС Отто Скорцени). На итальянский фронт под командованием маршала Кессельринга были брошены двадцать дивизий, около четырехсот тысяч человек.
В сентябре советские войска заняли Полтаву и Смоленск, 29 сентября подошли к Кременчугу. Спустя пять дней, 4 октября, Гиммлер, выступая в Посене перед группенфюрерами СС, повел атаку на старый офицерский корпус. Сталин, заявил он, правильно сделал, что расстрелял Тухачевского и группу бывших царских генералов. С такими офицерами Советский Союз никогда не продержался бы в войне два года. Сталин превратил комиссаров в офицеров. Вот в чем сильная сторона русских. Говоря о Восточном фронте,
