недисциплинированный ум был не приспособлен к систематической работе. Кроме того, его постоянно преследовал страх, что, проводя заседания кабинета, он может неожиданно натолкнуться на сопротивление. Так что отчасти победа Фрича была номинальной.
Довольно любопытно, что склад ума Гитлера и его упорное желание пользоваться неконституционными методами оказывали на Бломберга такое же воздействие, как на Фрича. Долгое время должность военного министра оставалась мечтой создателей конституции. Теперь мечта осуществилась, но обстоятельства сложились таким образом, что должность оказалась чисто декоративной. Бломберг был не в состоянии выполнять министерские функции и оказывать влияние на политический курс. К счастью, он не был честолюбив и ограничился ролью простого солдата, выполняющего идущие «сверху» приказы.
Вот в таких условиях началась работа по восстановлению армии, и мало кто питал иллюзии относительно реальности поставленной задачи. Бек предполагал, что за семь-восемь лет удастся провести реорганизацию армии. Он был убежден, что только к 1942–1943 годам армия станет по-настоящему дееспособной.
Даже такой простой вопрос, как численность армии, вгонял Германию в безнадежную тоску. Франция, Польша и Чехословакия имели приблизительно девяносто дивизий, в то время как Германия с огромным трудом занималась формированием двадцати четырех. К концу 1935 года ни одна из них не была готова. Позже в Нюрнберге Йодль заявил, что период с 1935-го по 1936 год был самым тяжелым в германском перевооружении. Почти вся старая стотысячная армия была рассредоточена по небольшим учебным группам.
Колоссальная работа свалилась на Генеральный штаб и офицерский корпус. Обычно пехота рейхсвера превращалась в пять воинских единиц, но двадцать один пехотный полк вместе с подразделениями полиции были в итоге превращены в сто пять воинских единиц. Катастрофически не хватало хорошо подготовленных генштабистов, а значит, Генеральный штаб не мог надеяться, что удастся сохранить высокий уровень требований, предъявляемых к кандидатам. В этом случае страдал офицерский корпус в целом. Он переставал быть тем объединенным одной традицией закрытым сообществом времен Секта. Было призвано большое количество офицеров из числа ушедших в отставку, из младшего командного состава, из полиции. Кстати, неожиданно резко возросло число генералов. Если в 1932 году их было сорок два, то теперь их стало четыреста.
Офицерский корпус являл собой довольно пеструю картину. Офицеры отличались друг от друга уровнем образования, происхождением, политической ориентацией и, что самое главное, далеко не все соответствовали офицерскому званию. И это естественно, ведь офицерский корпус пополнился офицерами запаса и нацистами. Большое недовольство вызвал тот факт, что Рейнхард Гейдрих, бывший морской офицер, уволенный со службы за недостойное поведение и ставший шефом политической полиции, незаметно внедрил своих агентов в офицерский корпус. В армии появились генералы, получившие звания в СС, и среди них один, уволенный Шлейхером за национал-социалистические настроения.
Генеральному штабу приходилось в одиночку бороться с собственными проблемами. Штаб был настолько перегружен работой, что офицеры не могли, как это было принято раньше, уделять время работе в полках. Росло число спорных вопросов, и одним из них был вопрос, связанный с ролью военно-воздушных и танковых сил. Что касается ВВС, то их роль в защите немецких территорий все еще оставалась непонятной. По мнению Бека, защита территории составляла основу всего планирования Генерального штаба. Геринг был уверен, что в новой войне ВВС окажется решающей силой, в то время как Гудериан считал, что решающая роль выпадет большим, более или менее самостоятельным танковым соединениям. Гудериан очень четко выразил свою точку зрения в книге «Внимание, танки!» («Achtung, Panzer!»), изданной в 1937 году.
Бек и Фрич были более консервативны, и, как правило, Генеральный штаб скептически относился к подобным высказываниям. Пока еще не было найдено удовлетворительных ответов на главные вопросы, связанные с эффективностью нового оружия, обеспечением топливом; не решены организационные проблемы. Кроме того, не стоило списывать со счетов кавалерию, и фон Погрель, последний генерал- инспектор этого вида войск, снискавший особое расположение Секта, упорно боролся за сохранение кавалерии.
На тот момент из 1-й и 2-й кавалерийских дивизий был сформирован кавалерийский корпус, в состав которого вошли моторизованные разведчасти. В 1938 году было, наконец, принято решение преобразовать большую часть кавалерийских полков в танковые полки или в так называемые моторизованные полки (Kavalkrieschiitzregimenter) и сформировать три танковые дивизии и несколько так называемых легких дивизий. Оставшаяся кавалерия была распределена по корпусам и занималась разведывательной деятельностью.
Гитлер не желал иметь дело с лошадьми, сохраняя непоколебимую веру в двигатель внутреннего сгорания. Таким образом, идея Гудериана о введении в бой танков, мотопехоты, самоходной артиллерии и самолетов упала на благодатную почву. Позже английские обозреватели упоминали о революционном «танковом направлении» Гудериана и конкурирующем направлении, поддерживаемом Фричем и Беком, сохранившими веру в пехоту и артиллерию. Это было не совсем правильно. Как-то Гудериан, имея в виду штабную поездку в 1939 году, когда впервые было осуществлено развертывание с использованием большого количества танков, сказал, что «пенни падает только «орлом» вверх». Неправда, что Генеральный штаб был в принципе против танков. Просто он взвешивал все «за» и «против», пытаясь найти разумное решение. Но Гудериан, насмехаясь над традиционным мышлением Генерального штаба (хотя многие генштабисты, бывшие артиллеристы, с энтузиазмом встретили появление танков), называл генштабистов «господами из конной артиллерии».
Тем временем несколько обособленно под наблюдением генерала Дорнбергера и отдела вооружения шла разработка ракетного оружия «Фау». Испытания ракет на жидком топливе возобновились в 1933 году в районе Куммерсдорфа, а так называемых «Фау-2» в следующем году в Боркуме. В 1936 году люфтваффе взяло дело в свои руки и построило полигон в Пенемюнде. Требовалось спроектировать ракету с радиусом действия пятьсот километров.
В свете этих событий стратегические идеи Бека поражают удивительной консервативностью, однако они основывались на детально продуманном плане. Бек, как никто другой, понимал, что живет в эпоху коалиционных войн и решающую роль играет экономический фактор. Исходя из этого ясно, что стратегическое положение Германии не только улучшилось по отношению к 1914 году, а стало намного хуже. Теперь никто не прикрывает Германию с юго-восточной стороны, поскольку Австрия ныне и не враг, и не союзник. Венгрия подверглась разоружению, в то время как Франция вооружила Чехословакию. Промышленные районы Германии теперь постоянно находились под угрозой нападения с воздуха.
Вспоминая 1914 год, когда Шлифен разработал свой гениальный план, Бек отчетливо понимал, что воздушная война изменила ситуацию. К тому же было мало надежды на Италию и Японию, которых в 1935–1936 годах Гитлер склонял на свою сторону как потенциальных союзников. Самое страшное, что у Бека не было резерва.
Имелось два пути выхода из сложившейся ситуации. Бек считал, что только один из них единственно правильный. Теперь, с учетом неудобного географического положения, государственные деятели, по его мнению, должны были любыми способами избегать вооруженных конфликтов. Гитлер думал иначе. Если само географическое положение вызывает трудности, то, заявил Гитлер, его надо изменить, то есть раздвинуть границы Германии до необходимых пределов. Произошло открытое столкновение сторонников политики силы и сторонников здравого смысла.
В 1935 году Людендорф издал книгу о тотальной войне, которая добавила Гитлеру уверенности. Людендорф настаивал на войне, ведущей к полному уничтожению одного народа другим. Диктатура была необходимым требованием подобной войны. Людендорф по-прежнему пользовался огромным уважением в военных кругах, и Генеральный штаб внимательно изучил его книгу, но… окончательно и бесповоротно забраковал ее.
Планы развертывания Бека абсолютно не соответствовали представлениям Людендорфа. Планы Бека были планами командующего, использующего все оборонительные возможности и реально оценивающего имеющиеся ресурсы. До 1935 года Генеральный штаб разработал только планы операции «Шулунг», которая вступала в действие в случае, если Франция применит санкции.
