прибыли пехотинцы из Тира и Джабал-Амила, которые поддерживали их дело, а также пехотинцы из Дамаска. Атабек был готов направить туда и другие войска. Когда Балдуин узнал о договоренности между атабеком и жителями Тира, он поспешил атаковать город теми силами, которые успел собрать. Это произошло на 25-й день первого месяца джумаада 505 года (29 ноября). Он приказал срубить все фруктовые деревья и пальмы, построить у города постоянное жилье и непрерывно атаковать его, но в конце концов отступил, отчаявшись добиться своей цели. Рассказывают, что во время одной из его атак жители города выпустили по врагам двадцать тысяч стрел за один день.
Узнав об осаде Тира франками, Захир аль-Дин выступил и разбил лагерь у Банияса, откуда посылал свои эскадроны на территорию франков, разрешив им грабить, убивать, разрушать и жечь все, чтобы изнурить врага и заставить его снять блокаду города. Второй контингент войск, который он направил к Тиру, попытался войти в город, но не смог проникнуть в него. Сам Захир аль-Дин отправился маршем к Аль-Хабису, прочно укрепленной крепости в Саваде, и после яростной атаки захватил ее силой оружия и казнил весь гарнизон. Франки приступили к сооружению двух осадных башен, чтобы с их помощью атаковать стены Тира, и тогда Захир аль-Дин несколько раз атаковал их, чтобы отвлечь врага и дать войскам Тира возможность выйти и сжечь эти башни. Франки разгадали цель его маневра, вырыли ров вокруг этих башен и приставили к ним вооруженную охрану, не обращая внимания на его возможные действия, на рейды, совершаемые на их территорию, и убийства ее жителей. Когда начались зимние бури, они не причинили франкам никакого вреда, поскольку те устроили свой лагерь на прочной песчаной почве, в то время как тюрки, напротив, претерпевали большие трудности и страдания на своих позициях, но все же не перестали устраивать рейды и захватывать трофеи, отрезая пути поставок продовольствия и снаряжения франков, захватывая все, что попадало им в руки.
Тюрки также захватили дамбу, открывавшую доступ к Сидону, чтобы и там отрезать путь для поставок. После чего франки изменили свою тактику и стали рассылать повсюду просьбы направлять им припасы по морю. Поняв это, Захир аль-Дин вышел с подразделением своего аскара в район Сидона и совершил набег на его пригороды, убив много моряков, и сжег примерно двадцать судов на берегу. При этом он не забывал направлять жителям Тира письма, призывая их держаться перед лицом франков и храбро сражаться с ними.
Строительство двух штурмовых башен и размещение внутри их таранов было завершено примерно за семьдесят пять дней, и на 10-й день месяца шаабана (11 февраля) их начали придвигать к городу и использовать для атак. Когда башни были придвинуты поближе к стенам города, вокруг них разгорелось яростное сражение. Высота меньшей башни составляла более сорока локтей,[85] а высота большей – свыше пятидесяти. В 1-й день месяца рамазана (2 марта) воины Тира вышли из своих бастионов с греческим огнем, дровами, смолой и оборудованием для поджигания и, не имея возможности проникнуть ни в одну из башен, разожгли огонь поблизости от меньшей, где франки не могли защитить ее от пламени. Ветер перенес огонь на меньшую башню, которая после жестокой рукопашной схватки, разгоревшейся вокруг нее, полностью сгорела. В качестве трофеев из нее достали множество кольчуг, длинных щитов и другого оружия. Огонь также охватил и большую башню. Среди мусульман распространился слух, что франки прекратили атаки на город, стараясь сбить огонь с башни, и стали отходить, свертывая сражение вокруг бастионов. Но в этот момент франки яростно их атаковали, выгнали из башни и погасили охвативший ее огонь. Потом они выставили вокруг башни сильную охрану из отборных воинов для защиты ее самой и катапульт.
Франки продолжали атаковать город беспрерывно до конца месяца рамазана, придвинули башню поближе к одному из бастионов стены, закопав для этого три окопа, которые располагались перед ней. Горожанам пришлось сделать подкоп[86] под стену бастиона, который находился перед башней франков, и развести там огонь. Когда этот подкоп рухнул, внешняя сторона стены обрушилась перед осадной башней и не позволила продвинуть ее ближе к стене. Место, которое франки намеревались атаковать, теперь защищала только низкая стена, но, поскольку ее прикрывали бастионы города, осадную башню невозможно было подвести к этому месту. Разобрав завалы, франки подвели башню к другому бастиону, придвинули ее ближе к стене и стали бить по ней таранами, которые находились в башне, выбили некоторые камни и раскачали стену так, что находившиеся на ней горожане оказались на грани гибели. Тогда некий житель Тарабулюса, один из лидеров моряков, знавший кузнечное дело и имевший военный опыт, стал делать железные кошки, с помощью которых бьющий по стене таран зацепляли за переднюю часть и с боков, а горожане изо всех сил тянули за веревки так, что башня чуть не опрокинулась. Иногда франки сами ломали таран, опасаясь за сохранность своей башни, порой таран сгибался и становился непригодным, а иногда его ломали с помощью двух камней, которые жители связывали вместе и бросали на таран с городской стены. Франки изготовили несколько таранов, но они выходили из строя один за другим. Каждый из них достигал шестидесяти локтей в длину, закреплялся в осадной башне на веревках, а на передней его части крепился кусок железа весом более двадцати фунтов.
Замена таранов продолжалась долгое время, и, когда франки придвинули свою башню еще ближе к стене города, тот же самый моряк установил на городском бастионе длинный и прочный столб прямо напротив башни франков. Сверху крестообразно помещалось другое прочное бревно длиной в сорок локтей, которое управляющий им человек мог поворачивать в любую сторону с помощью (сложных) блоков и лебедок.[87] Конструкция действовала по тому же принципу, что и мачтовое оснащение парусных судов. На одном конце этого горизонтального бревна располагалась железная стрела, а на другом – веревки, которыми управлял человек. На своем изобретении он закреплял чаны с нечистотами и, опрокидывая их, поливал тараны и башню. Это очень огорчало нападающих и отвлекало от выполнения их задач. Тот же моряк наполнял корзины виноградными плетьми и листьями, смолой, щепками, канифолью и камышом, поджигал их и, когда они загорались, укреплял на уже описанном сооружении так, что они висели над башней франков, и огонь капал на нее сверху. Они спешили погасить огонь уксусом и водой, а он быстро подвешивал следующую корзину, одновременно забрасывая башню маленькими горшками и кипящим маслом. В результате возник большой пожар, пламя, разгораясь, перекидывалось с одной части башни на другую, пока не настигло двух человек, действовавших на самом верху. Один из них был убит, а второй сбежал вниз. Огонь охватил верхний этаж башни и по деревянным перекрытиям стал спускаться вниз. Находившиеся там люди не могли справиться с огнем и были вынуждены бежать вместе с франками, защищавшими башню внизу. Тогда жители Тира вышли из города и захватили в башне огромное количество трофеев в виде оружия и других припасов.
В конце концов франки отчаялись захватить город и приготовились отступать. Они сожгли дома, которые построили в своем лагере, а также многие свои корабли на берегу, так как сняли с них мачты, рули и другое оснащение для постройки башен. Число таких малых и больших кораблей составляло две сотни, примерно тридцать кораблей были боевыми, и франки использовали их для перевозки своих легких грузов. Они отбыли на 10-й день месяца шаввала этого года (10 апреля) после продолжавшейся четыре с половиной месяца осады Тира и, прибыв в Акку, разбрелись по своим собственным провинциям. Жители Тира захватили в качестве трофеев все, что осталось после них, а тюрки, которых послали им на помощь, вернулись в Дамаск. Число погибших среди них составляло примерно двадцать человек, и они получали плату и содержание каждый месяц. Ни одна другая башня франков, предыдущая или последующая, не разделяла судьбы, которая была уготована этой, сгоревшей дотла. Причина этому заключалась в том, что по высоте эти башни (башня франков и башня бастиона города) были одинаковы. Если бы одна была выше другой, то погибла бы меньшая. Число погибших защитников Тира составляло четыре сотни душ, а потери франков, по сведениям надежных источников, – примерно две тысячи человек. Вместе с тем жители Тира не выполнили своего обещания сдать город атабеку Захир аль-Дину, да он и не требовал этого открыто, сказав: «Все, что я делал, я делал во имя Аллаха и мусульман, а не из-за жажды богатства или власти». За такое благородство его осыпали благодарностями и прославлениями, а он пообещал снова прийти на помощь городу, если на него опять обрушится подобная беда. После тяжелых испытаний, которые выпали на его долю в войне с франками, пока Аллаху не стало угодно отвести от города Тира эту напасть, он вернулся в Дамаск. Тогда жители Тира стали ремонтировать стену, поврежденную франками, восстанавливать рвы до их прежнего состояния и копать новые, укреплять город, а находившиеся в нем пехотинцы были распущены.
Во 2-й день месяца шаабана (3 февраля) пришла новость о кончине Бертрама,
