«любовь-морковь, морозы-грозы» и хотела уже убраться, когда между ушей что-то щелкнуло и в глазах мелькнуло узнавание.
- Черный Факел? – окликнул волк.
- Маринир, ты?! – удивление было вполне искренним. В последний раз я видел его давным-давно, а в таком виде – ни разу. Где он, интересно, успел заразиться ликантропией? – Сколько зим!
- Я, - расплылся волк в счастливой улыбке. – Вэйланна, друг детства! Не изменился! Даже не постарел!
- Как поживаешь, Мари? Давно тебя укусили?
- Приглашаю тебя на праздник! – торжественно изрек тот, даже не услышав вопроса. – Оборотни празднуют солнцеворот. Ты же волков не боишься?
- Нет, конечно! – успокоил я его, вспомнив ошибку Стража Венца. – Ни волков, ни кроликов.
- Замечательно. И музыка твоя будет очень кстати, - покосился он на проигрыватель и исчез в кустах.
До праздничной поляны было совсем не далеко, но Маринир по дороге ухитрился побеседовать о множестве разных вещей и даже прочитать пару стихов собственного сочинения. Кажется, мне начинало «везти» на поэтов. Сначала неудавшийся Враг, теперь еще этот.
- Солнце всходит и заходит,
А в норе моей темно.
Спит корова у дороги,
Закрывает мне окно, - с чувством продекламировал он и посмотрел на меня с надеждой на одобрение. – Правда, здорово?
- Ничего подобного раньше не слышал, - честно ответил я, и Маринир тут же перевел слова в свою пользу.
- Да я знаю, что гениально, - скромно потупился он, и с моего плеча с гомерическим хохотом упала синяя кошка.
Праздничная поляна, освещенная огромным костром, была заполнена волками, людьми и едой. Кто считает, что оборотни едят только сырое мясо, или хочет полюбоваться, как дюжий волк уплетает солянку – приходите на Солнцеворот. Вас обязательно пригласят к столу, если вы не боитесь волков. А если боитесь – просто прогонят: на столе и без вас есть много чего вкусного. И готовить, опять же, среди праздника уже не сподручно. Приходите. Время известно и так, а место легко определить на слух – пение слышно на пол- леса, причем репертуар больше бардовский. Но если вдруг вы, как и я, бардов не любите – никто вас за это не съест. Просто уши у вас завянут вдвое быстрее – не только от манеры исполнения, но и от самих песен. И если уж волки окажут вам доверие, вы от него сроду не отделаетесь.
Как только окончательно стемнело, к веселью присоединились Астинити, опять где-то бросивший Героя, и оживленная бульдогообразная горгулья. Великий Хаос! Это он так коготь что ли добыл, комплектом? Кэт с проигрывателем и запасом дисков и кристаллов с музыкой заняла пост народного ди- джея, избавив меня от наплыва «бардятины», и остаток ночи прошел очень неплохо. Если не считать, что я такие мероприятия вообще не очень люблю. Скучно мне. Одна приятность – с костром пообщаться.
К утру все наелись, натанцевались, изрядно охрипли и постепенно начали засыпать, штабелями укладываясь на освобожденной от еды поляне. Астинити вернулся к Герою, Фима свернулась каменным клубком, прикрывшись крыльями, Кэт уснула на стопке дисков, а я все подкидывал веточки в догорающий костер.
Утром мы продолжили путь втроем – Фиме не терпелось осмотреть свой новообретенный мир.
- Привет вам, странники, - на крупном валуне у дороги сидел эльф. Не крылатый цветочный, а обычный, человеческих размеров эльф в зеленых штанах и такой же жилетке. – Куда путь держите?
- Вообще или сейчас? – уточнила Кэт, для разнообразия восседавшая на голове у Фимы.
- А есть разница?
- Нет, - серьезно ответил я. – А теперь наш путь далек, едем прямо на восток. Мимо острова Буяна в царство славного Салтана.
- Что, правда? – поразился эльф. – Это же очень далеко!
- Не обращай внимания, - перебила Фима, успевшая ко мне привыкнуть. – Юмор у него такой. Вообще мы феникса ищем, а сейчас… Куда мы там? – повернулась она ко мне. Кэт отчаянно вцепилась в каменное ухо, чтобы не упасть.
- В замок Бешеного Юнарджи, - подсказал я.
- Вот, вот, - согласилась горгулья. – Именно туда.
- Вы знаете Бешеного? – эльф присмотрелся повнимательнее. – Вы Хозяин Черного Огня!
- Точно. А что? – поинтересовался я.
- Бешеный всегда про вас рассказывает, когда бывает дома.
- То есть, очень редко, - констатировал я. – Кстати, он дома?
- Нет, - огорчился эльф. – Он, наверное, расстроится, что с вами разминулся.
Расстройство Юнарджи обычно грозило бедствиями, близкими к стихийным.
- Ему можно не говорить, - пожала плечами Фима. – Тебя как зовут?
- Нефрит, - отозвался эльф, которому Фима чем-то явно не нравилась. – Впервые вижу говорящую статую.
- Нефрит – это в честь камня или диагноз? – тут же отомстила за «статую» наша каменная леди.
- В честь камня, - эльф медицинскими познаниями не страдал, и удар пришелся мимо цели.
- Может, знаешь, где феникса найти? – спросил я. Эльф все-таки, лесной житель. Кому знать, как ни ему.
- Конечно, знаю. Он у нас один остался, да и тот скоро возрождаться будет. Совсем обветшал дедушка.
Лара и мальчики
Вланка беспокоился совершенно напрасно. Пещера, к которой привела фею интуиция, была практически пуста. Только в углу стоял насест, на котором спала очень древняя птица с недовязанным четырехпалым носком и спицами в лапах. Но что самое удивительное – феникс был лыс. На макушке сияла гладкая розовая тонзура без единого перышка.
- Оба-на, - вырвалось у Снерга. – Мы что, его искали!?
- Ась? – не просыпаясь, спросила птица, слегка вытянув шею. Носок и спицы качнулись, из темного угла выкатился оранжевый клубок шерсти.
Вланка приложил палец к губам и вытолкал друзей из пещеры.
- Не мешайте дедушке отсыпаться перед пожаром. Аж облысел, бедный, от старости. Лара, мы его искали?
- Его.
- Может, еще скажешь, зачем?
- Мне очень нужно его перо.
- Так пойдем, попросим.
- Есть загвоздка…
- Ну?
- Перо с макушки.
- М-да, - протянул Снерг, потирая заросший за время пути подбородок. – Действительно загвоздка.
- Предлагаю оставить почтенного старца в покое и подождать, пока он возродится, - развел руками Вланка. – Тогда-то уж перья у него будут.
- Может, он через год возродится! – разочарованно воскликнула Лара.
- Есть другие варианты? – прищурил один глаз Вланка. – Дело к ночи. По-моему, лучше всего устроить привал вот в том лесу. Я там видел очень приятную поляну.
