бросил трубку обратно на рычаг. Нет, он не станет обзванивать больницы. Он не позволит себе думать о плохом.
Но где она, черт побери? Где она может быть в два часа ночи?
Джед снова потянулся к телефону и замер, поскольку в голову пришла свежая мысль. Дора ему мстит. Он немного успокоился, обдумывая этот вариант. Она хочет, чтобы он прочувствовал, каково ей, когда он возвращается поздно, не предупредив.
Ей это не сойдет, решил он. Она за это заплатит. Но когда в наружном замке повернулся ключ, он опять тянулся к телефону.
Джед оказался у двери раньше, чем Дора успела открыть ее.
– Где ты была, черт побери? Ты представляешь, который час?
– Да. – Очень медленно Дора закрыла и заперла дверь. – Извини, я не знала, что у меня комендантский час.
Она проскользнула мимо него только потому, что он был слишком ошеломлен. Однако он быстро оправился, догнал ее у двери ее квартиры и резко развернул лицом к себе.
– Одну чертову минуточку, Конрой. Забудем пока о личных отношениях. Ты – главная мишень преступника. Безответственно слоняться неизвестно где среди ночи.
– Я сама за себя отвечаю и ни перед кем не должна отчитываться. – Дора воткнула ключ в замок и распахнула дверь. – И как видишь, я в полном порядке.
Джед не дал ей закрыть дверь перед своим носом.
– Ты не имела права…
– Не говори мне о правах, – прервала она очень холодно, очень спокойно. – Я провела вечер так, как предпочла его провести.
Джед разрывался от гнева и негодования.
– И как же?
– Одна.
Дора сняла пальто и повесила его в шкаф.
– Ты решила отомстить мне, так?
– Не так. – Дора прошла мимо него в кухню, чтобы налить себе стакан воды. – Я сделала то, что хотела. Мне не пришло в голову, что ты будешь волноваться. Извини.
– Не пришло в голову. – Джед выхватил у нее стакан и швырнул его в раковину. Стакан разбился вдребезги. – Черт тебя побери, Конрой. Ты прекрасно знала, что я буду сходить с ума. Я уже собирался объявить тебя в розыск.
– Забавно, с какой легкостью полицейские термины соскальзывают с твоего языка. Хорошо, что ты возвращаешься в полицию, Скиммерхорн. Из тебя получился паршивый гражданский. – Ее глаза были такими же безразличными, как и голос. – Пожалуй, уместны поздравления, капитан. Или просто наилучшие пожелания? – Джед не ответил. – Ну, можешь получить и то, и другое.
– Официально будет объявлено только на следующей неделе, – осторожно сказал Джед, пристально глядя на нее. Он никогда не видел ее глаза такими холодными, такими безразличными. – Как ты узнала?
– Какая разница? Гораздо важнее, что я узнала не от тебя. Прости.
Она прошмыгнула мимо него в гостиную.
Джед на секунду закрыл глаза и мысленно обозвал себя идиотом.
– Значит, ты злишься. Хорошо. Но…
– Нет, – прервала Дора. – Не хорошо. И я не злюсь. – Она устало опустилась на подлокотник кресла. – Можешь сказать, что меня просветили. Можешь даже сказать, что я раздавлена, но я не злюсь.
– Дора, я не хотел обидеть тебя.
– Я знаю. Вернее, ты не хотел подпустить меня слишком близко к себе. Ты принял главное решение своей жизни. Твоей жизни, – язвительно подчеркнула она. – Не моей. Так при чем же тут я?
Дора ускользала от него. Он стоял в полуметре от нее и с ужасом ощущал, как расстояние между ними стремительно увеличивается.
– Ты говоришь так, словно я умышленно скрывал это от тебя. Я должен был подумать, вот и все. Я не знал, поймешь ли ты меня.
– Джед, ты не дал мне ни одного шанса. Неужели я могла чувствовать к тебе то, что чувствовала, и не понимать, как важна тебе твоя работа?
От прошедшего времени ее вопроса Джед впал в панику.
– Это не имеет к тебе никакого отношения. – Не успели слова сорваться с его языка, как он понял, что не мог бы выбрать более неудачной формулировки, даже если бы очень здорово постарался. Дора не плакала, но ее глаза наполнились болью. – Я не это хотел сказать.
– Думаю, именно это. Я не хочу винить тебя, но виню. Ты решил отмахнуться от моих чувств, и ты решил ничего не чувствовать сам. И я виню тебя за это, Джед.
Ни голос ее, ни взгляд не дрогнули, но она неосознанно сцепила руки, лежавшие на коленях.
– Я виню тебя и за то, что ты причинил мне боль. Я говорила тебе, что не очень хорошо справляюсь с болью, и не буду притворяться. Мне больно. Потому что ты первый мужчина, разбивший мое сердце. Думаю, ты должен это знать.
– Ради бога, Дора.
Джед шагнул к ней, но она вскочила как ошпаренная и отшатнулась от него.
– Не прикасайся ко мне. – Она говорила очень тихо, едва сохраняя самообладание. – Я действительно не хочу. Унизительно сознавать, что, кроме этого, у нас ничего не было.
– Это неправда. – Но он уже понимал, что не сможет пробить стену, которую сам воздвиг между ними. – Дора, ты раздуваешь пустяк до невероятных размеров. Это всего лишь работа.
– Хорошо бы. Но мы оба знаем, что это не так. Это – самая важная часть твоей жизни. Ты отказался от нее, чтобы наказать себя, и ты возвращаешься, потому что не можешь быть счастливым без нее. Я рада за тебя, Джед. Искренне рада.
– Мне не нужен анализ. Я просто хочу остановить этот бред. Прояви благоразумие.
– Я в здравом уме, поверь мне. Я так разумна, что хочу облегчить ситуацию для нас обоих. Послезавтра ты сможешь закончить дело о картине. Более или менее. После этого я не буду нужна тебе.
– Черт побери, ты знаешь, что нужна мне.
Только теперь ее глаза наполнились слезами, но она расправилась с ними, как со злейшими врагами.
– Ты даже представить не можешь, что бы я отдала за то, чтобы услышать это раньше. Но я слабая женщина, Джед, и должна защищать себя.
Он не мог пробиться к ней через эту стену, но ее боль сочилась через все щели и убивала его.
– Что ты хочешь, Дора?
– Когда мы закончим в четверг, я на пару недель закрою магазин и уеду куда-нибудь, где тепло. У тебя будет достаточно времени, чтобы найти новое жилье и выехать.
– Это не способ решения проблемы.
– Это мой способ. И думаю, я имею право устанавливать правила. Прости, но я хочу, чтобы тебя не было здесь, когда я вернусь.
– Вот так?
– Да, вот так.
– Прекрасно. – У него тоже есть гордость. Его уже отвергали раньше. Правда, никогда не было так больно, но он найдет, чем заполнить зияющую пустоту. И он не будет умолять. Ни за что не будет умолять. – Я уеду, как только соберу вещи.
Он прикрыл свои раны профессиональным щитом.
– Завтра после закрытия придут парни, чтобы установить микрофоны. Когда они закончат, мы все отрепетируем.
– Хорошо. А сейчас, пожалуйста, уходи. Я очень устала. – Дора прошла к двери и открыла ее. – Пожалуйста.
Джед вдруг заметил, что у него дрожат руки. А когда дверь за ним захлопнулась, у него возникло
