Глава 2
Очнувшись, Тигхи обнаружил, что лежит на утесе и его лицо щекочет трава. Он сел, совершенно не понимая, где находится. Яркое солнце, поднимавшееся снизу, отбрасывало тени с края утеса. В воздухе ощущалась бодрящая свежесть.
Тигхи потрогал затылок. Его пальцы ощутили засохшую корку крови, довольно крупную, на том месте, где у него был выбрит череп. Он поскреб ее, и короста отвалилась, рассыпаясь в порошок под ногтями.
На Тигхи все еще был теплый костюм, который ему дал Чародей. Развязав шнурки, юноша стащил комбинезон. Под ним оказалась старая одежда Тигхи, давно не стиранная и потрепанная. Юноша задрал подол рубашки и внимательно осмотрел свой живот. На нем расплылся большой иссиня-черный кровоподтек, от которого отходили две длинные параллельные ссадины. В этом месте его защемил металлический ус.
Тигхи сел, привалившись спиной к стене, сорвал несколько стебельков травы и стал медленно жевать их. Он размышлял о пережитом. Многое казалось необъяснимым и не имеющим смысла. Что-то подсказывало ему, что встречи с тремя двойниками деда не было. Не было в привычном, реальном измерении. Все вместе они обладали куда более могучей волшебной силой, чем Чародей. Они создали некое волшебное царство, частичка которого наверняка проникла и в его собственную голову, и разговаривали с ним там. Часть сказанного ими не была облечена в слова, и может, то, что говорил Тигхи, тоже не всегда принимало форму слов. Однако понимание само приходило в его голову.
Он задремал, а когда проснулся, усталости уже не было. Пустой желудок настоятельно требовал еды, подкрепляя свои требования спазматической болью, которая то усиливалась, то ослабевала. Запихнув в рот еще несколько стебельков травы, Тигхи встал и принялся искать в траве съедобных насекомых. Однако его поиски оказались малоуспешными. Удалось собрать лишь с десяток крошечных паучков с серыми тельцами. Несмотря на свой малый размер, эти создания передвигались с поразительной скоростью. Тигхи попытался было съесть пару паучков, однако чересчур горький вкус делал их практически несъедобными.
Юноша решил расширить круг своих поисков и начал спускаться с утеса. Что оказалось делом не таким уж простым. Ему приходилось то прыгать с выступа на маленький валун, то шарить ногами в поисках надежной опоры, держась руками за траву. В конце концов Тигхи достиг более или менее ровного уступа и пошел по нему в западном направлении. Все это время он не переставал размышлять о том, что с ним случилось. О том, что сказали три двойника его деда, о том, что поведал ему Чародей.
Уступ постепенно сужался, пока его ширина не составила всего две руки, и Тигхи теперь должен был смотреть в оба. Однако вскоре уступ раздался вширь, и юноша быстро зашагал дальше, припадая на поврежденную ногу.
Он поравнялся с углублением в стене, внутри которого сидела женщина, выщипывавшая перья у мертвой птицы. В конце этого алькова виднелась узкая дверь. Тигхи посмотрел в небо и удивился почти полному отсутствию птиц. Он остановился и попытался завязать разговор с женщиной, однако она не говорила на имперском и уставилась на юношу с плохо скрываемым подозрением. На женщине было много всякого тряпья, и Тигхи понял, что она закуталась так, чтобы спастись от холода. Воздух здесь был слишком свеж. Благодаря костюму Чародея Тигхи не обращал внимания на внешнюю температуру. Ему казалось, что в этих местах мягкий климат, но теперь он убедился в обратном.
Тигхи пошел дальше. Наступили сумерки, а он все еще находился на открытом уступе. Однако сумеречный шторм не отличался особой силой. Горизонтальные порывы ветра лишь растрепали одежду. Юноша заснул на пустой желудок. На следующий день он покрыл порядочное расстояние, двигаясь на запад. По дороге ему попалось немало ферм, и в конце концов Тигхи оказался в деревне. Рано или поздно ему пришлось бы общаться с людьми, и юноша заранее решил, что глупо говорить на имперском. И небезопасно. Признав в Тигхи жителя Империи, здешние обитатели могут схватить его и продать в рабство.
На окраине деревни Тигхи повстречал мужчину и женщину, которые сооружали навес для кур и цыплят с помощью сучьев и веток. Тигхи присел на корточки и стал наблюдать за их работой. Когда его подозвали, Тигхи ухмыльнулся и повел себя как парень, не страдающий избытком ума. На каждый вопрос юноша глупо скалил зубы и жестикулировал. Тем не менее он встал и принялся помогать вязать из веток крышу. К концу дня работа была закончена, и женщина пошла за курами.
Мужчина сел и затараторил на своем языке, обращаясь к Тигхи. Юноша улыбался и кивал, не понимая ни единого слова. Когда женщина вернулась, то, кроме кудахтавших и вырывавшихся кур со связанными ногами, она принесла еще и буханку хлеба из травяной муки. Этим хлебом мужчина и женщина поделились с Тигхи, который по-прежнему простовато улыбался и тряс головой, вживаясь в роль глухонемого дурачка.
После еды он помог женщине перенести из дома под навес остальных кур. Она, довольная, затарахтела на своей тарабарщине, а Тигхи улыбался и кивал.
В ту ночь он спал у дома этой пары, а утром пошел вместе с мужчиной в деревню и работал вместе с ним. Каждый раз ему что-нибудь да перепадало, то ломоть хлеба, то несколько кусочков сушеного и перченого земляного червя.
У этой пары Тигхи прожил с неделю или около того. На ночь он располагался у их двери. За это время юноша усвоил кое-какие фразы и обороты из их языка. Задача эта усложнялась тем обстоятельством, что ни на какой стадии юноша не должен был дать знать, что начал понимать их. У него сложилось впечатление, что эти люди поженились совсем недавно. Мать женщины, занимавшая в деревне положение матриарха, дала им две дюжины кур в качестве свадебного подарка. Из разговоров, которые вели между собой муж и жена, многое оставалось непонятным, и все же Тигхи уловил, что их очень удивляла его темная кожа. А еще они завидовали тому, что у придурковатого паренька такой красивый старинный комбинезон. Они догадывались, что эта штука неплохо защищает от холода – иначе как бы он мог спать за дверью и не простужаться?
Тигхи помогал женщине собирать семена травы на корм курам, выбрасывал помет из-под навеса, сидел и наблюдал за тем, как женщина плетет рубашку из куриных перьев. Некоторые жители деревни относились к Тигхи как к маленькому ребенку и даже жалели его.
Через неделю в гости к молодоженам заявилась мать женщины, деревенский матриарх. Сразу же после ее прихода между матерью и дочкой произошел разговор на повышенных тонах. Тигхи мог разобрать лишь отдельные слова, однако суть спора ему все же удалось уловить. Причиной раздора явилась терпимость молодоженов к подозрительному немому парню, бродяге, приблудившемуся с востока. Не доверяйте ему! Дочь пыталась урезонить мать. Тон ее увещеваний был миролюбивым и спокойным. Старуха же отвергала все аргументы дочки властным и басовитым голосом.
Тигхи решил, что для него же лучше уйти тихо и незаметно. Решение далось ему с болью в душе. Ведь он осознавал, что такой шаг подтвердит подозрения матери и ударит по дочери, которая была к нему так добра. Однако другого выхода Тигхи не видел. Глухой ночью он украл из курятника двух куриц. Чтобы они не
