удовлетворения ощутить сытость хотя бы на час, порадовать язык вкусом хлеба.
Тигхи тронул Бек за руку.
– Привет, Бек, – сказал он. – Ты здесь крутишься весь день?
– С тех пор, как на рассвете улегся ветер. А что?
– Ты, случайно, не видела, мой па не проходил здесь? И возможно, с ним была моя ма?
Бек посмотрела на Тигхи каким-то особенным образом.
– Вкусная пища! – возвестила она громким голосом. – Работать всегда лучше на полный желудок! Вы это прекрасно знаете, уважаемые господа и дамы!
Затем уже гораздо тише добавила:
– Вот что я скажу тебе, малыш, я не видела, чтобы твоя ма выходила из дому последние несколько месяцев. Особенно с тех пор, как вы потеряли ту козу, что свалилась с края.
– Но мой па? Ты же не могла не видеть его этим утром? Он должен был проходить здесь по пути на работу?
– Я вижу его почти каждый день, – ответила Бек, – но сегодня он не проходил. И даже сама мысль о том, что твоя ма могла показаться на выступе главной улицы, кажется невероятной, думается мне.
– Ты могла не заметить его.
Бек отхаркалась и выплюнула мокроту.
– Если бы я не замечала проходящих здесь людей, я бы разорилась вчистую, – сказала она. – Нет, он не проходил здесь.
Последние слова Тигхи услышал уже на бегу. Но он не знал, куда бежать. Если па не проходил по выступу главной улицы, значит, он должен быть где-нибудь на Левосторонних уступах, однако они были слишком узкие, и вряд ли па стал задерживаться на них. Вверх по Левосторонней лестнице и к козьему загону. За козами здесь присматривал человек, у которого не было одной руки. Его звали Ротрок. Завидя Тигхи, он сразу же выскочил из пещеры.
– Думаешь, твоя семья может бросить на меня коз и забыть обо всем? – заорал он.
– Ты видел сегодня моего па? – завопил Тигхи, уворачиваясь от руки, которую Ротрок раздраженно выбросил вперед. – Ты видел мою ма?
– Утром приходила Делеши, – прорычал Ротрок. Делеши была девушкой, которая пасла их коз после того, как прогнали Кару. – Все было как обычно: она пришла, и мы с ней стали ждать твоего па. Но он не появился. Без твоего па я не мог отдать ваших коз этой девушке – а вдруг что-нибудь случилось бы? Поэтому она пошла его искать. Потом вернулась и сказала мне, что ваш дом пуст. И вот эти козы остались здесь на целый день, и меня уже тошнит от них. Это же загон для коз, а не пастбище. Здесь им нечего есть, и они ломают изгородь. И все время блеют. Я вовсе не должен сидеть здесь весь день – у меня есть и другая работа.
Сказав это, Ротрок скорее всего приврал. Он должен благодарить судьбу за единственную работу, которая у него уже была, учитывая его увечье. Скорее всего он целыми днями только и делал, что дремал на солнце. Дурное предчувствие, острое и резкое, овладело Тигхи целиком, без остатка. Он внезапно почувствовал себя совсем юным и маленьким, а не восьмилетним юношей, почти мужчиной. Случилась какая-то беда. Па всегда приходил утром проверить коз и передать их тому, кто должен пасти их в течение дня. Все благосостояние семьи зависело от коз. Даже на мгновение невозможно было представить себе, чтобы о них забыли.
– Где же па? – прерывисто дыша, выпалил Тигхи.
– Откуда же мне знать. Да и какое это имеет значение? – выкрикнул Ротрок, оживленно жестикулируя единственной рукой. – Что делать с козами? Они не могут оставаться здесь весь день. Забери их – отведи на пастбище, и пусть они там наедятся травы до отвала.
Но Тигхи уже был далеко. Он вспомнил, что в деревне есть еще одно место, где мог оказаться его па. Мальчик дышал часто и тяжело, как загнанное животное, но не от напряжения. Он шел довольно медленно, не бежал. Задыхался он от страха. Именно поэтому и не бежал: где-то на задворках сознания гнездились зачатки зловещих мыслей, и некий внутренний голос нашептывал не ходить туда. Какая-то его часть не хотела обнаружить, что па и ма там нет. Потому что если их там нет, значит, их вообще нет в деревне, а если они оставили деревню, значит, безымянная, бессловесная пустота разбухла и, перевалив через край уступа, подобно огромному бесцветному и бесформенному языку, слизнула их в ничто. Тигхи был не в силах думать об этом. Он гнал от себя ужасную мысль.
Дом, принадлежавший деду, находился в дальнем конце выступа главной улицы, там же, где и дом дожа. Тигхи очень редко посещал его, а последний год и вообще ни разу там не был.
Изнутри послышался голос деда. С тех пор как умер Констак и его сожгли на погребальном костре, дед редко показывался в деревне. Однако в его голосе чувствовалась сила и энергия:
– Если хочешь постучать, так стучи, а не скребись, как обезьяна.
– Дед, – воззвал к нему Тигхи, – па у тебя? Ма с ним? Я пришел поговорить с ними.
– Что ты мелешь? – отозвался дед. – Твои па и ма никогда не приходят сюда. Боже упаси, чтобы они когда-либо стали утруждать себя и оказывать мне такую честь. Что ты говоришь?
– Дед, – еще раз воззвал к нему Тигхи. К своему удивлению, мальчик обнаружил, что его голос дрожит. Он заплакал. – Дед?
Тишина. Затем… «Входи, отрок». И, подняв щеколду, Тигхи шагнул вперед, погружаясь в дымную темноту дома деда.
Глава 9
В жизни Тигхи наступили перемены, но не к лучшему. Первое время он корил себя, думая, что если бы тогда не проводил бесцельно время на уступе, наблюдая за муравьями, а сразу пошел со свечкой домой, то, возможно, ему еще удалось бы застать своих родителей до их исчезновения. Мальчику постоянно являлись
