— А где ты собираешься устроить свою?
— Пока не решила. То ли построю ее с нуля, то ли переделаю часть старого амбара. Вариант с амбаром выглядит более практичным.
— Но интереснее строить заново.
— Никогда не пробовала, но это звучит заманчиво. Как ты думаешь, какая площадь нужна для мастерской? — продолжила она, отдаваясь привычному, успокаивающему ритму профессиональной беседы.
Начинало темнеть, и гости потянулись в парк. Они заполнили тихую боковую улочку, неся с собой стулья, прохладительные напитки, одеяла и ведя за руки детей. Их приветствовал громкий и торжественный звук духовых инструментов.
— Марши Сузы, — сказал Форд. — Как и обещано. — Под мышкой у него были два складных стульчика, а Силла вела на поводке Спока. — Тебе не скучно?
— Нет. Мэтт и Джози устроили грандиозный пикник.
— Ты выглядела немного потерянной — по крайней мере пару минут.
— Правда?
— Когда мы сидели за столом. Перед тем как ты пошла за пивом и бросила меня ради Мэтта и профессиональных разговоров.
— Наверное, переела салата со спагетти. Мне правда хорошо. Это мой первый ежегодный выход в свет на 4 июля в Шенандоа. Пока все замечательно.
Парк раскинулся у подножия гор, а сами горы были окутаны жарким маревом, так что воздух над ними вибрировал, как рябь на поверхности воды. Сотни людей разбрелись по парку и разлеглись на лужайках. Торговые палатки под навесами предлагали бутерброды с деревенской ветчиной, «ленивые» сэндвичи, пироги, прохладительные напитки. Силла почувствовала запахи масла и сахара, травы и солнцезащитного крема. Из громкоговорителей послышалось шипение, за которым последовало объявление, что соревнование по поеданию пирога начнется через тридцать минут перед северным павильоном.
— Я упоминал это состязание, правда?
— Да, и четырехкратного чемпиона Большого Джона Портера.
— Это отвратительно. Поэтому никак нельзя пропустить. Давай захватим кусочек лужайки. — Форд остановился и начал осматриваться. — Нужно занять побольше места, чтобы хватило для Мэтта, Джози и Сэма. О, Брайан уже устроился. Девушка с ним — это Мисси.
— Да. Я с ней уже познакомилась.
— Сегодня ты познакомилась с половиной страны, — он хитро посмотрел на Силлу. — Не переживай, если не запоминаешь, как кого зовут.
— Мисси Бурк, оценщик страховых убытков, разведена, детей нет. В данный момент она разговаривает с Томом и Дайной Андерсен, владельцами небольшого художественного салона в деревне. А вот идет Шанна с Биллом — никто не называл мне его фамилии, — фотографом.
— Признаю свою ошибку.
— Сплетни могут быть образом жизни.
Едва они успели устроиться на лужайке и перекинуться несколькими словами с соседями, как началось состязание по поеданию пирога.
Участники — двадцать пять обжор с повязанными вокруг шеи полиэтиленовыми слюнявчиками, от детей до старичков — готовились к соревнованию. Главным среди них был Большой — фунтов двести пятьдесят — Джон Портер.
По сигналу двадцать пять лиц погрузились в хрустящую корочку с черничной начинкой. Смех Силлы утонул в воплях и подбадривающих криках зрителей.
— Вот это да! И правда отвратительное зрелище.
— Но увлекательное. Черт, он опять выиграет! Большой Джон! — закричал Форд и принялся скандировать его имя. Толпа подхватила, а затем разразилась аплодисментами, когда Большой Джон поднял свое измазанное фиолетовым соком лицо.
— Он непобедим, — сказал Форд, когда судья объявил Портера победителем. — Его никому не обойти. Он супермен среди поедателей пирогов. Послушай, в южном павильоне устраивается лотерея. Попробуем выиграть самый уродливый и бесполезный приз в мире.
После долгих препирательств они остановились на пластмассовых настенных часах ярко-красного цвета в виде петуха. Определив цель, Форд отправился покупать лотерейные билеты.
— Здравствуйте, миссис Морроу. Тяжеловато приходится?
— В этом году дела идут хорошо. Чувствую, будет рекорд. Привет, Силла. Потрясающе выглядишь. Весело?
— Очень.
— Рада слышать. Наверное, это немного скромно и по-деревенски по сравнению с тем, к чему вы привыкли, но мне кажется, что и мы устроили неплохой праздник. Ну, чем я могу вам помочь? Я имею в виду… — Кэти преувеличенно похлопала ресницами. — Сколько вам нужно билетов?
— Двадцать, — сказал Форд.
— Каждому, — добавила Силла, доставая купюру.
— Вот это мне нравится! — Кэти отсчитала билетики и оторвала корешки. — Удачи. Победителей начнут объявлять минут через двадцать. Форд, если увидишь маму, скажи ей, чтобы нашла меня. Я хочу поговорить с ней о…
Силла перестала слышать, о чем они говорят, увидев Хеннесси, который пристально смотрел на нее с другого конца павильона. Иголки его ненависти буквально царапали ее кожу. Рядом с ним стояла маленькая женщина с усталыми глазами на усталом лице. Она дергала его за рукав, но он не реагировал.
День сразу же поблек, утратил живость, свет и краски. Ненависть убивает веселье, подумала Силла. Но она не стала отворачиваться — запретила себе это делать.
Первым отвернулся он — внял наконец мольбам жены и пошел прочь от павильона по зеленой летней траве.
Она ничего не сказала Форду. Не стоит и ему портить этот день. Она смочила горло, внезапно пересохшее во время этой безмолвной встречи, лимонадом и принялась бродить среди толпы, наблюдая, как солнце клонится к вершинам гор на западе.
Она разговаривала, смеялась. Выиграла настенные часы в форме петуха. И напряжение, ледяными когтями сжимавшее ей сердце, постепенно ослабло. Когда небо потемнело, Сэм забрался на колени к Форду и завел с ним разговор на своем странном языке.
— Как ты понимаешь, что он говорит? — спросила Силла.
— У него все на лице написано, кроме того, он прекрасно жестикулирует, — засмеялся Форд.
Объявили государственный гимн, и все встали, в том числе и Форд, взяв ребенка на руки. Вокруг Силлы под чернильным небом, в котором мерцали огоньки звезд, раздавался хор голосов. Повинуясь внезапному порыву, она взяла Форда за руку и не отпускала, пока не затихла последняя нота.
Как только они вновь сели, раздались первые взрывы салюта. Сэм тут же перелез с коленей Форда на колени отца, а вместо него к Форду запрыгнул Спок.
Безопасность, подумала Силла, наблюдая за разноцветными огнями в небе цвета индиго. Они знают, что тут всегда будут в безопасности.
— Ну как? — спросил Форд, когда они по пустынным дорогам ехали к дому.
— Очень хорошо — удивительно хорошо, — искренне сказала она. — И начало, и середина, и конец.
— Что ты собираешься делать с этой штуковиной? — он опустил взгляд на часы.
— Штуковиной? — Силла покачала петуха, словно младенца. — Так ты называешь нашего ребенка? — она ласково похлопала часы. — Я думаю об амбаре. Можно повесить часы там — они прекрасно туда впишутся. И мне нравится, что у меня останется сувенир в память о моем первом здесь праздновании 4 июля. Когда я закончу дом, для вечеринок на свежем воздухе будет уже поздновато. Но после сегодняшнего я подумываю о большом приеме. Что-то вроде дня открытых дверей — горящий камин, подносы с угощением, цветы и свечи. Я хочу посмотреть, что это такое, когда дом заполнен людьми. Я имею в виду гостями, а не рабочими. Но сегодня, — она вытянула ноги, — я устала от людей и веселья. Хорошо
