сделал это, поскольку желал безоговорочного контроля. Он найдет способ остановить любого, кто осмелится пойти против его воли.
Лил внимательно слушала, и Салливан продолжил:
- Деньги - это мощное оружие, и мой отец прекрасно умеет им пользоваться. Он пообещал,
что выплаты будут идти своим чередом, без задержки, если… В общем, там был целый список условий. Даже после того, как я наконец вернул свои деньги, мне пришлось немалую их часть отдать адвокатам. Я не мог допустить, чтобы ты приехала в Нью-Йорк и увидела, как я живу. Мне нужно было
встать на ноги, достичь хоть чего-то… А ты тогда просто парила - отличная учеба, поездки, публикации в журналах.
- Ты должен был все мне рассказать…
Зачем? Ты бы стала уговаривать меня вернуться сюда. Не исключено, что я так бы и сделал. Вернулся бы ни с чем. Рано или поздно я бы возненавидел такое существование и стал бы обвинять во всем тебя. Могло быть и иначе… Ты бы приехала ко мне в Нью-Йорк, но тогда не создала бы свой заповедник. В результате ни ты, ни я не стали бы теми, кто мы есть сейчас.
- Ты все решил за нас обоих…
- Возможно. Но ведь ты со мной согласилась.
- Тогда у меня ничего не оставалось, кроме гордости.
- Значит, ты должна меня понять, ведь у меня, кроме гордости, тоже ничего не было.
- У тебя была я…
Куперу так хотелось коснуться ее лица - хотя бы кончиками пальцев. А еще он хотел, чтобы из ее глаз ушли эта тоска и боль.
- Понимаешь, я должен был добиться хоть чего-то такого, что мог поставить себе в заслугу. Первые двадцать лет своей жизни я провел в надежде на то, что отец будет любить меня, будет гордиться мной. Думаю, мама прошла через то же самое. Отец умеет обставить все так, чтобы люди жаждали его одобрения. Но чем больше ты к этому стремишься, тем хуже себя чувствуешь… Тебя все время держат словно впроголодь.
- Ты прав, - Лил вспомнила, каким был Купер в их первое лето - грустным и в то же время настороженным.
- Пока не приехал сюда, я и не знал, что это такое - когда тебя любят, заботятся о тебе, гордятся тобой. После этого мне стало еще важнее добиться таких же чувств от родителей, главным образом от отца. Но все было бесполезно.
Купер пожал плечами, словно говорил о чем-то, что уже не имело для него никакого значения.
- Как только я понял это, все изменилось, в том числе мой характер. Возможно, я стал жестче,
зато наконец-то занялся тем, что нужно было мне, а не отцу. Я был хорошим полицейским, а это немало. Позже, уйдя из полиции, я создал свой бизнес и стал хорошим частным детективом. И дело тут не только в деньгах, хотя, должен признать, без них нелегко, особенно если не знаешь, сможешь ли заплатить за жилье.
Лил задумчиво смотрела вдаль, на отроги гор.
- Неужели ты думал, я не смогу тебя понять?
- Да я и сам понимал тогда далеко не все. И я не знал, как рассказать тебе об этом. Я люблю тебя, Лил. Я люблю тебя с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать лет. - Он достал из кармана монету, которую Лилиан подарила ему в то лето. - Я всегда носил ее с собой. Но были моменты, когда я считал, что не заслуживаю тебя. Как бы ты ни сердилась на меня за это, нам действительно надо было пройти свою часть пути - и мне, и тебе. Вряд ли бы нам это удалось, не отпусти мы тогда друг Друга.
- Ты не можешь знать это наверняка. И у тебя не было права решать за меня.
- Я решил за себя.
- И вот теперь, спустя десять лет, ты заявляешь, что наконец-то готов? А я, значит, должна с радостью принять и это твое решение?
- Я полагал, что ты счастлива. Ты даже не представляешь, каково это было: думать, что ты живешь в свое удовольствие, но без меня. Ты все время шла вверх, к своей мечте. Строила заповедник, ездила по всему миру - это была то Африка, то Южная Америка. Даже если я приезжал сюда, ты всегда оказывалась занята.
- Мне было невыносимо встречаться с тобой. Слишком больно.
- Ты была помолвлена.
- Это не так. Просто все вокруг были убеждены в обратном. Мы жили с Жан-Полем, вместе путешествовали. Я хотела иметь свой дом, семью…
Но мне так и не удалось ее создать - ни с ним, ни с кем-либо другим.
- Если тебе станет от этого легче, готов признать, что каждый раз, когда я слышал о нем или о ком- либо другом из твоих поклонников, меня это просто убивало. Порой я горько сожалел о том, что решил расстаться с тобой. Умом понимал, что поступил правильно, и все-таки, все-таки… Я думал, что для тебя наши отношения остались в прошлом, и это мучило меня еще сильнее.
- Я не знаю, Купер, чего ты ждешь от меня. Что ты, собственно, хочешь услышать.
- Да я и сам не знаю. Одно могу сказать - я достиг всего, чего хотел, и теперь делаю то, что мне действительно по душе. Я намерен обеспечить деду
, с бабушкой максимум комфорта. А еще я намерен сделать все, что в моих силах, чтобы вернуть тебя. Я очень постараюсь, чтобы так и случилось. Когда-нибудь ты поймешь, что я люблю тебя, и мы снова будем вместе.
- Мы уже не те, что прежде, Купер.
- Мы изменились, но по-прежнему любим друг друга.
- Теперь это будет уже не только твое решение.
- Но ты ведь любишь меня?
- Люблю, - повернувшись, она посмотрела на Купера своими огромными глазами, в которых уже не было тоски. - Но я тем не менее уже успела понять, что одной любви может быть недостаточно. Ты причинил мне такую боль, от какой я до сих пор не могу оправиться. И неважно, что теперь я знаю, почему это произошло. Не думаю, что тебе будет так уж просто наладить наши отношения.
Я не ищу легких путей. Я приехал сюда, чтобы помочь бабушке и деду. Я не рассчитывал на то, что смогу тебя вернуть. Мне казалось, ты вот-вот выйдешь замуж, и я приучал себя к мысли, что так и должно быть, правда не слишком успешно. На мое счастье, ситуация изменилась. Я не буду торопить тебя, Лил. Я лишь хочу, чтобы ты знала - я не намерен никуда уезжать из Южной Дакоты.
- Понятно, - Лилиан взяла было под уздцы Рокки, но Купер перехватил ее руку.
- Я буду повторять это до тех пор, пока ты мне не поверишь. Любовь может сделать человека невероятно счастливым и невероятно несчастным. Она Может ударить прямо в сердце. Благодаря ей ты начинаешь видеть все ярче или, наоборот, перестаешь различать оттенки. Любовь делает тебя то королем,
то шутом. Я сам прошел через это… Прошел благодаря тебе.
Салливан жадно прильнул к ее губам, надеясь передать ту боль и ту страсть, которые в равной мере терзали его сердце.
- Любовь к тебе сделала меня настоящим мужчиной, - отпустив Лилиан, он слегка улыбнулся.
- Готова признать, что и я настоящей женщиной стала именно с тобой, но это все, в чем я уверена в данный момент.
- Что ж, для начала достаточно.
- Мне нужно возвращаться.
- Ты уже не выглядишь такой уставшей, как час назад. Щеки слегка порозовели.
- Прекрасно. Но это не значит, что я перестала сердиться на то, как ты меня сюда притащил. - Лилиан села на лошадь. - Боюсь, список моих претензий к тебе пополнился не самой слабой из них.
. - Раньше мы никогда не спорили и не выясняли отношения. Видимо, это действительно свойственно только молодости…
- Просто тогда ты не был таким поросенком.
- Вряд ли дело только в этом.
