расцвела. Кляйн открыл рот в удивлении.
— Мы оба не курим, — нашелся он, наконец. Я посмотрел на подругу, перевел взгляд на Зюс. Обе мгновенно сдулись. «Как-то расхотелось, сразу, замуж», — подумала Алёна. Я встал, кивнул головой Кляйну, напарник тоже поднялся. В биллиардной меня догнала громкая мысль Лены: «Как он на меня посмотрел!»
— Рассказывай подробности, — бросил я Кляйну. Детали оказались важнее всего. Ближний к обители городок был закрыт для посещения. Люди и грузы шли туда втайне ото всех. Пока гномы штурмовали храм на вершине Святой горы, монахи успели разрушить подъемник, и спуск к Святому Источнику стал невозможен. Но трудолюбивые гномы за год, практически, построили новый механизм.
— Думаю, демоны пытаются освоить производство магов из людей, — высказал я свою догадку, — насколько послушны будут такие маги? Большой вопрос? Но рисковать мы не будем.
— Что мы можем сделать? Убивать всех, спустившихся к Источнику?
— В ущелье, через пятьсот метров, ручей становится ядовитым для обычных людей. Если замедлить вытекание магической жидкости из пещеры, то в ущелье будет попадать сразу же яд. Путь из пещеры занимает минуту. Сток — это гладкий туннель, диаметром, примерно, полтора метра. Судя по скорости, его длина больше двухсот метров. Уровень жидкости в туннеле невелик, и если сделать в его конце завал из камня, то жидкость будет застаиваться, — попробовал я решить задачу.
— Тогда никто не сможет выбраться из пещеры, — остановил меня Кляйн.
— Плохо. Такое решение, и правда, не годится. А если в конце туннеля сделать небольшое подземное озеро? Результат будет тот же, — парировал я.
— Сколько времени тебе потребуется на это?
— Нужен гидрокостюм, чтобы не замерзнуть. Часа за два справлюсь. Озеро потребуется небольшое, десятиметровый куб.
Размышляя, я взял бильярдный шар, и стал механически перебрасывать его из руки в руку.
— Покатаем шары? — обрадовался Кляйн.
— Игра для уголовников. Этот стол для Алёны поставлен, — пренебрежительно отозвался я.
— Алёна — бандитка? — удивился Кляйн.
— Нет. Но наша молодежь романтизирует бандитов и подражает им. Клубы и рестораны часто работают с криминальными деньгами, отсюда бильярд, — посмеялся я.
— Алена рассказывала, что в бильярд у вас издавна играла партийная элита, — запутался Кляйн.
— После революции это было одно и то же. Представь, что здесь большая банда захватила власть в баронстве. Император поленился посылать войска. Главарь банды стал бароном, но привычки у него остались старые.
— А Алёна рассказывала, что революционеры занимались тем, что пили пиво в Париже.
— А деньги на пиво им присылали… Забудь. В том, что вдалбливали мне в голову, не было ни грамма правды. Алёна читала другую ложь. Тебе это не нужно знать. Займемся лучше делом.
— Если все говорят ложь, как узнать правду?
— Не все врут, только те, кому выгодно. Узнать правду? Легко. Приведу в пример себя. Когда мне было двадцать лет, я начал интересоваться современной историей. Были ещё живы две мои бабушки, поговорил с ними. Узнал, как в разных концах страны жили при Николае «Кровавом». Про войну узнать было совсем просто, воевал отец и трое дядей. Один, артиллерийский капитан, умер сразу после войны, от чахотки. С ним побеседовать не удалось. Но двое других рассказали достаточно. Первому не повезло. Отвоевал всю финскую кампанию, а в плен попал в первый день войны со всем полком, оружие было заперто. Сначала издевались четыре года в немецком лагере. Потом — два года в нашем, работал он в шахте. Второму дяде повезло, герой, вся грудь в орденах, воевал в разведке. Своим расскажут всё. Как голодали и умирали до войны, во время войны и после войны. Как бежали от голода на край земли, вербовались на далекий остров, как смогли туда добраться не все, а только половина состава.
— Ты становишься злым, напарник. Не заметил?
— Я всю жизнь старался помогать конкретным людям, а не лживым фондам, не унижал, не отнимал у людей здоровье и жизнь. Был прагматиком, но не лицемером или ханжой. Сейчас стараюсь вспомнить себя. А тебе был по нраву тот «божий одуванчик»? Пройти мимо, не «заметить» зла, сказать то, что никого не обидит, промолчать, когда «стражник» выгоняет из дома старушку, вымогает взятку.
— Хочешь вернуться и открутить всем бошки?
— Сначала здешним «богам». Если жив останусь, тогда за своих компрадорцев возьмусь. Что-то мы с тобой разболтались! Я работать. Пошел за гидрокостюмом, и в пещеру.
Работа не отняла у меня и часа. Подземное озеро я сделал чуть в стороне от туннеля. Сбоку и чуть ниже сделал углубление, и последние десять метров туннеля оказались сухие. Я проверил новый «аттракцион» на себе, меня протащило почти до самого конца, но наружу не выбросило. И голова осталась цела, и яду не хлебнул.
Вернувшись домой, в Меркантили, я застал всех у ноутбука. План дворца подвергался непрерывной правке, никому до меня не было дела. Тут я и получил возможность сосредоточиться на телепорте. Или сказалась очередная доза из Святого Источника, или подошло время, но телепорт у меня получился. Для начала, я максимально упростил задачу, переместился в пределах комнаты. Раньше мне такая простая вещь в голову не приходила. Затем воспользовался старым способом, и очутился на пустынной дороге, на Земле, там, где прожил целый год Сан Санычем. Длинный прямой участок дороги, в деревушку от трассы, это то, что мне надо. Я «попрыгал» в пределах прямой видимости, и устал. День сегодня был заполнен работой. Последний телепорт был неудачный, я приземлился слишком высоко, и потянул ногу при падении. Присев на поваленное дерево у дороги, я начал лечить связки. Вдалеке, на краю видимости показалась машина. Она ехала в деревню. Подъехав, машина остановилась.
— Здорово, земляк. Подвезти? — высунулся из кабины знакомый лесник.
— И тебе не болеть. Подвези, коль не шутишь.
— Сан Саныч? Тебя не узнать! — удивился лесник, — помолодел, похудел, загорел. Чужой человек!
— Ты же узнал.
— По голосу. Выговор у тебя чудной. Участковый болтал, что дело твоё закрыли. Можешь переезжать обратно к нам. Чудно! Ты тогда сбежал, а они молчок.
— Не захотели отчетность портить. Дом стоит?
— Соседка твоя заботится, даже по квиткам сама платит. За электричество, за землю. Менты твоё добро растащили, но дом стоит целый.
Лесник высадил меня около моего дома, и я зашел к Надежде. Та узнала меня, как и лесник по первым фразам.
— Твоего осталось — волосы и глаза. Операцию сделал? Не хотелось в тюрьму? — посочувствовала Валя.
— У нас такая тюрьма, что простому человеку туда лучше не попадать, — согласился я.
— Потрепали нам за тебя нервы! Всем! — с обидой проговорила соседка.
— Прости. Сама знаешь, не со зла.
— Через пару дней те больные, которых ты «погубил», заявления забрали, и дело прекратили.
— Я заехал сюда на часок, сразу обратно, нечего служивых раздражать. Как закрыли дело, так и откроют. Был бы человек, а статья найдется. Я тебе паспорт свой оставлю и подпишу дарственную на дом. Нечего ему пустым стоять. Лесника позовем, он свидетелем будет.
— Спасибо тебе. Земля на участке у тебя хорошая, унавоженная. Пока я за лесником схожу, ты Татьяну не посмотришь? У нее чирей огромный, стреляет, спать не дает. Уже в город ездила, мазями мазала, таблетки пила.
— Таблетки зачем?
— Одевайся. Здесь по дороге, вместе зайдем.
