– Самое время говорить намеками, – буркнул Богдан. – Что это значит?
– А значит это то, что по счастливой случайности один из наших агентов оказался сотрудником штабного аппарата Дроздова. Сегодня утром нам удалось с ним связаться. По его сведениям, активные поиски реципиента начались два месяца назад и увенчались успехом только двадцать седьмого декабря. Агент и ранее докладывал, что Дроздов ищет человека с определенным, довольно странным набором качеств, но, не имея вашей информации, мы не придали его докладу значения.
– Известны данные реципиента?
– Совершенно точно. Зовут его Павел Стаднюк, племянник экспедиционного ученого. Заводской рабочий. Девственник. В десять лет был ранен в голову винтовочной пулей, из-за чего на его макушке до сих пор отсутствует фрагмент черепа.
– Идеальный вариант, – негромко произнес Богдан. – В Дроздове я не ошибся. Известно ли, какие действия он произвел с реципиентом?
– К сожалению, нет.
– Очень плохо, Хильгер! – раздраженно сказал Богдан по-немецки. – Тогда мы никак не можем узнать, увенчалась ли попытка Дроздова успехом.
– Но у нас есть кое-какие косвенные сведения, – хитро улыбнулся Хильгер. – Войсковая поисковая группа под руководством товарища Тер-Габриеляна обнаружила в подмосковном лесу гондолу упавшего стратостата. Некто Пантелеев, начальник долгопрудненского аэроклуба, отчитался о том, что в ночь на двадцать девятое декабря его стратостат «С-4» потерпел крушение в подмосковном лесу. Единственный пилот погиб, не сумев выбраться из герметичной гондолы до прекращения подачи воздуха. Но самое удивительное состоит в том, что внутри гондолы был обнаружен куб, выпиленный из стеклодувного шлака.
– Размеры куба вам известны? – спросил Богдан.
– Да. Грань восемьдесят пять сантиметров.
– Маловато… – Богдан покачал головой.
– Размеры куба, судя по всему, были продиктованы диаметром входного люка.
– Понятно, – кивнул Богдан и задумчиво пробормотал: – Все-таки Дроздов оказался хоть на что-то годен.
– Хотите ли вы сказать, что размер куба имеет большое значение? – уточнил советник.
– Почти решающее при прочих равных условиях, – пояснил Богдан. – Точнее, не размер куба, а его масса. Сигнал, испускаемый межпланетным источником, вероятнее всего, имеет в своем спектре гравитационную составляющую. Воздействуя на массу, он изменяет ее в соответствии с содержащейся информацией, вызывая ответные колебания в других спектрах, например в звуковом и электрическом. Из тибетского источника я понял: именно совокупность электрического и звукового сигналов вызывает в мозгу необходимые изменения. Если масса куба была недостаточна, то воздействие на мозг реципиента могло оказаться слишком слабым. Конечно, и в этом случае изменения могут возникнуть, но мозг, регенерируя, через пару дней сведет их на нет.
– Понятно. Позвольте, я сделаю пометки, – Хильгер достал блокнот и сделал необходимые записи.
– О нынешнем состоянии реципиента вы что-нибудь выяснили?
– Он заперт в штабе Дроздова.
– Где находится штаб?
– Вам показать место на карте? – усмехнулся Хильгер. – Честно говоря, я не очень хорошо представляю ваши реальные возможности. Боюсь, что, если вы узнаете местоположение штаба, затруднительно будет вас здесь удержать. Адрес нам известен, и, когда будет нужно, мы отвезем вас туда сами. Немцы выполняют обещания, можете не подозревать меня в нечистоплотности. Просто мне не хотелось бы, чтобы вы оказались там вперед нас.
– Хорошо, – кивнул Богдан. – Остановимся на этом.
– Отлично. Теперь я хотел бы задать вопрос насчет богов и колеса мироздания. К нам поступила интересная информация. С одним из немецких подданных произошла неприятность на борту теплохода «Normandie», пересекающего в данный момент Атлантику. И мне хотелось бы понять, может он являться реципиентом или нет?
– Какого рода неприятность? – насторожился Богдан. Обычно хладнокровный до каменности, он встрепенулся и впился в лицо советника заинтересованным взглядом.
– Он получил сифоном по шее, – сказал Густав. – И, учитывая перенесенную до этого травму верхних отделов позвоночника, удар оказался роковым – сейчас господин Карл Шнайдер, державший путь из Америки на родину, пребывает в полном сознании, но не способен двигаться и говорить. Он полностью парализован. Функционируют лишь сердце и органы дыхания.
– Кто его так?
– Вы удивитесь, но это была дама. Тоже, кстати, немка, благодаря чему эта история дошла до нас. Некая фрау Ева Миллер, писательница. Согласно заключению морской полиции Ева действовала в состоянии необходимой самообороны и будет освобождена от ответственности. Расследование, проведенное на борту, убедительно доказало, что Карл пытался ее изнасиловать у себя в каюте.
– Простите! – вздернул брови Богдан. – А какое отношение это имеет к Голосу Бога?
– Это самое интересное, господин Громов, – сказал Хильгер. – Все дело в том, как именно Карл пытался овладеть бедной женщиной. После того, как фрау Миллер оправилась от шока, она рассказала потрясающие подробности. По ее словам, господин Карл Шнайдер сначала полностью подавил ее психику, что, впрочем, не мешало даме видеть ситуацию как бы со стороны, понимая всю неприличность и нелепость своих действий.
– Это мог быть обычный гипноз.
– Это первое, что приходит в голову. Но! – Хильгер воздел к потолку указательный палец. – В донесении
