только углубляет пропасть, что отделила его от солдат после того случая с Такасуги.
Кадзи пошел на плац. Он подойдет к ним, примет участие в беседе, пусть они поймут, что и ему нелегко.
За углом гремел зычный голос. «Ефрейтор Акабоси», — сразу же узнал Кадзи. Ефрейтор кого-то распекал. Туда, за угол, были устремлены взгляды всех, кто был на плацу.
У самой стены казармы Акабоси делал внушение Энти. Дергаясь после каждого удара, тот снова принимал стойку «смирно» и всякий раз повторял: «Слушаюсь, господин ефрейтор!» Рядом с ним валялся недочищенный ботинок. Энти стоял в одних носках.
— Это тебя инструктор так выучил? — разорялся Акабоси.
— Никак нет, виноват, ошибся!
Кадзи подошел ближе.
— В чем дело, Энти?
— А, господин инструктор пожаловал! — Квадратное лицо Акабоси расплылось в зловещей улыбке. — Так-то ты учишь солдат обращаться с обувью?
Кадзи мигом все понял. Очевидно, Энти чистил ботинки сидя. Это запрещено. Сколько раз он говорил им: в армии ботинки, наравне с винтовкой, являются самым драгоценным имуществом пехотинца. Нельзя сидя чистить вещь, пожалованную государем императором! А этот дурак Энти ничего не хочет понимать.
Солдату 2-го разряда Энти сорок четыре года, и он очень устал, особенно за сегодняшний день. Ну что за беда, если он присел? Государь император никогда ничего не «жаловал» Энти, даже, наоборот, еще получал с него.
— Виноват! — громко ответил он, испугавшись, что ему влетит и от Кадзи.
— А ты молчи! — грозно рявкнул Акабоси. — Ну, что скажешь, инструктор?
— Особых разъяснений на этот счет я не делал.
— Господин ефрейтор говорил нам об этом. Виноват!
— Сказано тебе — молчать! — прикрикнул на этот раз Кадзи и пообещал Акабоси проинструктировать новобранцев о правилах чистки обуви.
— Вот при мне и инструктируй! — не отставал Акабоси. — Ты, говорят, не позволяешь бить своих новобранцев. Не умеешь, что ли?
— Не умею и не хочу.
— Научить? Вот как это делается… — Акабоси размахнулся и ударил Кадзи.
Кадзи видел на себе взгляды своего стрелкового отделения. Его душил гнев. А он стоял, не двигаясь, упорно глядя под ноги. Он почувствовал даже какую-то жестокую радость — радость искупления.
— Это я виноват, господин ефрейтор, — воскликнул Энти.
— С тобой разговор уже кончен! — Кадзи оттолкнул Энти. — Ступай отсюда! Я за тебя отвечу.
Новый удар, по другой щеке, чуть не сбил его с ног.
— Кто служит всего второй год, тот еще не солдат. Так-то, господин инструктор! — Акабоси не спеша повернулся и пошел.
Кадзи поднял взгляд на своих новобранцев. В глазах Наруто он прочел сочувственную улыбку. Кадзи через силу заставил себя улыбнуться в ответ.
После вечера самодеятельности, организованного по инициативе поручика Фунады, унтер-офицеры собрались у себя в комнате, раздобыли сакэ и, почти не таясь, продолжали веселье.
Хиронака опьянел. Раскрасневшись так, что побагровели даже шея и уши, он шумел и смеялся вместе со всеми, но под конец вдруг помрачнел. Встал и, не сказав никому ни слова, как был, в шлепанцах, пошел на воздух.
Он стоял у дверей казармы в темноте, дрожа всем телом.
Хмель проходил, настроение вконец испортилось. Пронизывающий холод и зловещая тишина ночи действовали на него гнетуще. Что-то пугающее, даже грозное мерещилось вокруг. За годы, которые пронеслись с тех пор, как Хиронаку сделали ефрейтором, а потом и унтер-офицером, он ни разу не испытывал подобного состояния. Может быть, минутами и находила тоска, но он всегда умел вовремя заглушить ее. А теперь он вдруг остро почувствовал, какой опасности подвергает он свою жизнь здесь, на границе. Здесь, в этой дикой глуши, среди безвестных равнин и сопок, безмолвных и темных, ему предстоит погибнуть. Казалось, будто ложь, на которой была построена вся его жизнь, внезапно пробудилась и, медленно поворачиваясь с боку на бок, больно толкала в душу. Ведь не потому же он стал унтер-офицером, что так уж горел желанием «послужить отечеству»! Второму сыну крестьянина-бедняка некуда было податься в жизни. Легче и проще всего было обрести свое место здесь, в армии. Стоит нацепить погоны, и тебе дается и стол, и кров, и слуги. А кто ж еще они ему, новобранцы? Будь ты хоть из самых что ни на есть бедняков, хоть из отверженных, а присвоили тебе звание — и ты бог. И пусть новобранец происходит из самой что ни на есть благородной семьи, все равно он вытягивается перед тобой в струнку и выполняет все твои приказания. Вот он и стал унтером. А теперь здесь, на границе, вдалбливает солдатам фальшивые слова о «служении отечеству» и ждет подступающую к нему смерть.
Хиронака сплюнул — В конце концов, если и убьют, так завтра, сегодня-то он еще жив! А придется умирать, так не ему одному. Как-нибудь выпутается!.. Он еще раз сплюнул и повернулся, чтобы идти допивать.
Внезапно от стены казармы отделилась высокая фигура и почти поравнялась с ним.
— Эй, ты, дремлешь, что ли? Почему не приветствуешь? — окликнул Хиронака.
Человек на секунду задержал шаги и повернулся, чтобы уйти. Хиронака не разглядел, поприветствовал его тот или нет. Нижняя половина туловища в форменных брюках совершенно растворялась в темноте, верхняя выделялась смутным серым пятном; наверно, человек был в нижней рубашке.
Хиронака поймал его за плечо и повернул к себе.
— Кто такой? Из какого отделения, скотина?
И когда тот назвал Кадзи, кинулся в стрелковый взвод.
— …Кадзи, ни черта твоя наука не стоит! — заорал он, врываясь к новобранцам. И, повернувшись на нетвердых ногах, скомандовал: — Смирно-о! Упражнение: выжимание на руках. Ноги на койки, руками упереться в пол! Равнение на ефрейтора Кадзи! Начинай!
— Господин унтер-офицер! — Наруто поднял голову. — Это я виноват, что не приветствовал вас. Меня одного и накажите, остальных-то за что?
— Исполняй приказ! — Хиронака стоял в проходе между рядами коек. — Молчать!
— Господин унтер-офицер, прошу вас!
Наступила тишина. А потом несколько минут слышалось только учащенное дыхание нескольких десятков людей да шарканье шлепанцев дежурного по дощатому полу.
— Свиньи вы порядочные, вот что я вам скажу! — ворчал дежурный. — Спать людям не даете!
Тяжелое дыхание становилось все громче и напряженнее; внезапно кто-то с грохотом упал.
— Виноват, господин ефрейтор!
«Энти, — отметил про себя Кадзи. — Энти упал».
— Продолжать! — дежурный подтолкнул Энти прикладом. — Когда я был новобранцем, мы, бывало, выполняли эту штуку битый час, слышите, целый час подряд!
Весь багровый от прилившей к голове крови, Кадзи негодовал на Кагэяму. Не может быть, чтобы он не слыхал, как Хиронака орет среди ночи. Хороший же ты друг, Кагэяма!
А потом он увидел, как Наруто вскочил на ноги.
— Мерзавцы! — не то прокричал, не то простонал Наруто, и огромное тело его черным вихрем мелькнуло перед глазами Кадзи и скрылось за дверью.
— Господин ефрейтор! — едва успел вымолвить Тасиро. — Наруто…
Кадзи вскочил и помчался за перегородку, в комнату унтер-офицеров.
На всю казарму гремел гневный голос Наруто:
— Перепились среди ночи и хулиганите! Плевать мне на то, что вы унтер-офицеры!
Пинком ноги Кадзи распахнул дверь. Рослый, плечистый Наруто стоял спиной к стене, словно
