медведь, поднявшийся на задние лапы. Казалось, он вот-вот кинется на унтер-офицеров. Те не смели даже подойти к нему.
— Я на гражданке сам себе был хозяин. Тюрьмой и гауптвахтой меня не запугаешь!
Наруто, не сходи с ума! — Кадзи встал между солдатом и тремя унтерами.
— Отойдите, господин ефрейтор! По какому праву этот мерзавец издевается над людьми?! Да ты пробовал своими руками заработать себе на пропитание хоть раз в жизни, а, дармоед? Если я провинился, наказывай меня! А остальных-то за что?
Воспользовавшись тем, что Кадзи загородил Наруто, мешая ему видеть своих врагов, Хиронака и Мацусима пытались наброситься на солдата. Наруто одним рывком стряхнул их обоих.
— Кадзи, если ты сию же минуту не утихомиришь его, то пойдешь вместе с ним на гауптвахту!
Кадзи заслонил Наруто.
— Не подходите! — сказал он. — Я за него отвечаю!
— Скажи, что выпил лишнего и ничего не помнишь, — учил Кадзи. Он усадил Наруто на свою койку. — Начал, мол, делать упражнение, кровь ударила в голову, и вовсе перестал соображать. Понял? Хотел, скажи, чтоб других не наказывали, а больше ничего и не думал. Бунтовать и в мыслях не было. Пошел просить, чтобы тебя одного наказали, а остальных простили… А больше ничего не помнишь… Понял?..
Наруто сидел на койке Кадзи, в дальнем углу казармы. Кадзи говорил, а тот лишь машинально кивал головой.
— …Остальное я беру на себя. Не знаю, удастся ли мне уладить дело… Пока побудь здесь. Пойду поговорю с подпоручиком Кагэямой. А ты сиди здесь, слышишь, и ни шагу отсюда! И ни с кем чтоб не разговаривал, понятно?
— Господин ефрейтор! — Наруто до боли сжал руку Кадзи.
— Ладно, чего уж там… Никто не спал.
Кадзи подошел к койке Тасиро.
— Пока не вернусь, побудь возле Наруто, — прошептал он.
Подпоручик Кагэяма не смог уговорить командира роты ограничиться словесным внушением и не наказывать солдата 2-го разряда Наруто. После утреннего осмотра унтер-офицер Мацусима, предварительно оторвав с кителя Наруто все пуговицы, самолично отвел его на гауптвахту.
С этого дня Кадзи перестал заходить к Кагэяме. При посторонних, на занятиях, Кадзи приветствовал его подчеркнуто официально. В разговоры не вступал. Точно так же держал он себя и в отношении унтер- офицеров. Зато ефрейторов из старослужащих вообще перестал приветствовать. Со стороны даже казалось, что Кадзи ищет повода для стычки. Старослужащие при виде его зубами скрипели от злости, но задирать не задирали.
Вернувшись с гауптвахты, Наруто уловил некоторую перемену в атмосфере казармы. Старослужащие солдаты стали лучше относиться к тем, кто заискивал перед ними. Но Наруто ни с кем не поделился своими наблюдениями. Он и с товарищами был не очень-то разговорчив.
Командование Квантунской армии провело вторую мобилизацию. Под ружье было поставлено еще около двухсот пятидесяти тысяч человек. Эта дополнительная мобилизация свидетельствовала, что война с СССР — лишь вопрос времени.
Майор Усидзима торопил инструкторов. Он приказал также усилить наблюдение за линией границы.
Солдаты ничего не знали о Потсдамской декларации. Но смутно все чувствовали, что подступает решительная минута.
— Как, по-вашему, господин ефрейтор, — спросил у Кадзи Коидзуми, — сколько времени нужно нам продержаться до подхода частей из тыла?
Кадзи лежал на спине и смотрел в голубое небо. Говорить не хотелось.
— Я думаю — часа три… — Кадзи запнулся. — И то еще хорошо!
Оставь надежду, Коидзуми, никакие части не придут нам на помощь!
— Ну, три часа-то продержимся, правда? — робко предположил Мимура.
— Это зависит от вас… Вы главная сила.
И ты оставь надежду, Мимура. Через три часа, пожалуй, никого из нас уже не будет в живых!
Энти внимательно прислушивался к беседе. Кадзи смотрел на огромные ботинки, из которых торчали худые лодыжки Мимуры, потом перевел взгляд на изборожденное морщинами лицо Энти.
— От штаба до нашей заставы почти пятьдесят километров. А вы говорите — три часа… — сказал Тасиро.
— Так ведь моторизованные же части! — вмешался Тэрада.
Кадзи ничего не сказал.
— Да много ли моторизованных частей? — допытывался Тасиро.
— Тебе докладывать об этом не обязательно! Твое дело — верить!
— Нет, так не годится, Тэрада, — послышался хрипловатый голос Энти. — Одно дело — когда все разъяснят толком, внушат, тогда, конечно, отчего ж не поверить… А так что же?
— Внушить вам уверенность, что помощь непременно придет, выше моих возможностей, — не меняя позы, произнес Кадзи.
— Нет, господин ефрейтор! Я не то хотел сказать.
— Ладно, понятно. Чему я вас учил?
Солдаты молчали.
— Тэрада!
— Вы учили нас, как действовать в бою.
— Верно! Хотя сам не имею личного боевого опыта… — Кадзи усмехнулся.
— Я учил вас, как спасать жизнь в бою. И никогда не говорил, что высшая доблесть — смерть.
— Не говорили, — откликнулся Тасиро, не спуская глаз с Кадзи.
— Вот вы спрашиваете, долго ли мы сможем продержаться. Излишняя тревога, Коидзуми! Скоро вы станете настоящими солдатами, будете действовать самостоятельно, без моей команды. Поэтому напоследок скажу вам: никто не придет на выручку пограничным частям. Мы здесь для того и находимся, чтобы дать возможность войскам в тылу приготовиться к боевым действиям. А значит, защищайтесь сами, а как — тому я вас и учил… Глупо погибать зря…
— Почему же зря? Получается, будто война совсем бессмысленная! — покраснел Тэрада.
Кадзи посмотрел на него; пальцы машинально рвали траву.
— Хочешь потолковать про победу?
Солдаты сдержанно захихикали.
— Тогда к кому-нибудь другому обратись. Я и технику боя постарался усвоить, и звание ефрейтора получить, если говорить откровенно, только для того, чтобы вернуться к жене целым и невредимым.
— И меня вот тоже ждет девушка. Обещала замуж не выходить, пока не вернусь, — сказал кто-то.
— Тебя, Накараи? — спросил Кадзи.
— Да. Я уж решил было написать ей — пусть выходит за кого-нибудь другого. Да только зло разбирает, как подумаю про другого… Вы, господин ефрейтор, подумайте, — просто досадно, вот мы торчим здесь, в этой проклятой дыре, а там, в тылу, другие живут себе в свое удовольствие…
— Ясно, Накараи, можешь не объяснять! — Кадзи заметил, что отдыхавший поодаль Кагэяма встал. — Кто курит, кончай! — Он бросил взгляд на Тасиро. — А тебя, Тасиро, тоже невеста ждет?
Тасиро покраснел до ушей. Можно ли считать ее невестой? Ухаживаний и объяснений, как обычно бывает у влюбленных, они не знали. Просто, встречаясь на заводе, всякий раз обменивались улыбками. Он не просил ее ждать, и девушка тоже не обещала…
И словно желая, чтобы его услышала любимая, Тасиро неожиданно серьезно ответил:
— Да, надеюсь, что будет ждать,
— Обязательно, Тасиро!
Кадзи поднялся.
Глубокое чистое небо сияло прозрачной голубизной. Там, по другую сторону границы, тоже это ясное небо. А какое небо сейчас над женщинами, которые их ждут?
