– До этой минуты ни у кого это не получилось. – Денис задумчиво почесал макушку. – Пожалуй, взорвать трамвай все же проще.
Анечка улыбнулась.
– Так какой у нас план? – спросила она.
– Видимо, нам придется разделиться, – вздохнул Сергей. – Ты будешь играть на флейте, а мы с Денисом будем оборонять трамвай, чтобы бесплотные его не взорвали. Кстати, Лысый обещал создать на месте возникновения трамвая вероятностный колпак.
– Это еще зачем? – удивилась девушка.
– Колпак должен сместить место схватки немного в другую реальность. Как бы в другой вероятностный слой. Тогда реальные здания и реальные люди не должны будут пострадать в перестрелке.
– Значит, какое-то время мы с тобой будем находиться в разных реальностях? – встревожилась Анечка. – Нет уж, спасибо! А если Лысый не снимет колпак? Как мы встретимся?
– Один раз ты уже выбралась из подобной ловушки, – улыбнулся Сергей.
– Мне страшно, – призналась девушка. – Не хочу еще раз тебя потерять. Может, действительно оставить все как есть?
– И что будет дальше? – вздохнул Дворжек.
– Не знаю. – Анечка опустила глаза. – Пожалуй, ты прав. Наверное, даром настоящее счастье вообще получить невозможно.
Сергей взял ее за руку.
– Для операции нам понадобится оружие, в том числе и с насадками. У вас есть?
Анечка покачала головой:
– Мы все уничтожили.
– Ладно. Возможно, у меня кое-что осталось. Только надо смотаться на базу. Но для начала проводим Анечку. Без нее нам не справиться.
– Отсюда до Исаакия десять минут ходу, – прикинула Анечка.
– Вперед, – скомандовал Дворжек.
Белая ночь подходила к концу, но вместо того, чтоб светлеть, темнело. Тучи толстым слоем законопатили небо, клубились и нависали, прибивая ветер к самой земле.
Они миновали улицу Якубовича и вышли к Исаакиевскому собору.
– Как туда попасть ночью? – задумался Дворжек.
– Это самое простое, – усмехнулась девушка. – Деня с любой дверью за пару секунд справится.
Вампир усмехнулся и коротко толкнул массивную дверь плечом. Внутри лязгнуло, на пол посыпались куски железа.
– Помоги Сергею, – остановила его Анечка, – со мной все будет в порядке. Не бойтесь, я все время буду играть.
Деня опасливо глянул на светлеющий горизонт.
– Солнце. Мне бы не очень хотелось с ним встретиться.
– Успеем, – заверил Дворжек.
Анечка махнула друзьям и вошла в собор. Темнота внутри была почти полной. Только тусклый свет из пыльных окон падал на еле заметные ступеньки. Показалось, что не хватает воздуха. Вскоре окна пропали, и Анечка оказалась в кромешной тьме.
– Спокойно! – приказала себе девушка.
Она нащупала стену рукой и начала подниматься. Ступенька за ступенькой – лестница казалась бесконечной. Ни верха, ни низа – ступеньки, ступеньки, затхлый воздух и шершавые стены. Лица коснулась тонкая паутинка, и Анечка отпрянула. Господи! Откуда тут паутина-то! Девушка взмахнула флейтой, как саблей, рассекая перед собой пространство.
Шаг. Еще шаг, еще ступенька, и Анечка снова ощутила липкую ниточку паутины.
Она взвизгнула и попятилась. Споткнулась. Покатилась вниз. Чуть не выронила флейту. Сбила коленку в кровь. Бездушная труба исаакиевской лестницы злорадно превратила Анечкин вскрик в хохот. Девушка схватилась за коленку и тихонько заскулила.
Она представила огромного паука, ждущего дрожания нитей, и все ее тело свело судорогой страха. Возле уха раздалось явственое шуршание лапок. Анечке показалось, что темнота кишит мохнатыми восьмилапыми мешочками.
– Нет тут никакой паутины! – сказала она твердым голосом. – Тут люди каждый день ходят.
Она поднесла флейту к губам, зажмурилась, чтобы не видеть темноты, и, наигрывая бодрую мелодию, решительно пошла дальше. Она играла и представляла себе совершенно чистую лестницу, ведущую к небу. Оглушительный звук метался, отражаясь от стен, и обозначал пространство. Лестница была слишком крутой, Анечка задыхалась и спотыкалась, но не переставала играть. Легкие разрывались, кружилась голова, но голос флейты отгонял страх.
– Вперед, вперед!
Эхо сжалось, стало кратким, оставив хвост внизу. Наконец оно сообщило девушке о том, что впереди стена. Анечка вытянула руку и коснулись проклепанного стального щита. Она не глядя толкнула люк, и тут
