Он прислонил косу к сиденью мотоцикла Немого.
Еще мелькнула мысль о байкерах, о том, что их упекут по полной программе и для них не будет разницы, что преступника оправдают, – одно освобождение от наручников тянет на пять лет. Но это был их собственный выбор. А кроме того, кто они Андрею? Даже не друзья. Что он о них знает, о бывших студентах? Кем они стали теперь? Наркоманами? Угонщиками? Ворами? Может, даже убийцами. Нормальные люди от наручников в лесу никого не освобождают. Вызвали бы милицию, и все дела. У этих наверняка у самих рыльце в пуху.
Андрей вспомнил, что не собирался бегать от правосудия, что он стремился лишь вырваться от бандитов. Все, беготня окончилась.
Он встал на асфальт и сделал первый, не очень уверенный шаг вперед. Он заметил, как неуловимо напряглись лица Чопа и Бармалея. Они ведь еще не знают, понял Андрей их замысел или идет сдаваться. Он заметил, как губы Лыськи приоткрылись, готовые в крайнем случае выкрикнуть: «Садись ко мне!»
«Ради чего они так стараются? – удивленно подумал Андрей. – Что им до меня? Или они уже собрались выставить денежный счет за мое освобождение?»
Андрей сделал следующий шаг, обходя мотоцикл Немого слева. Мир вокруг изменялся медленно, будто снятый рапидом, – медленно двигалась рука Немого, стараясь придать Андрею нужное направление, медленно отходил от мотоцикла Чоп, медленно оборачивался всем телом Бармалей. Куртка его распахнулась, и Андрей увидел издевательскую усмешку сфинкса. И тут же молнией пронеслась в голове часть придуманной в голодном бреду формулы: «Подлость в квадрате».
Сердце сорвалось с привычного ритма и начало колотиться под кадыком, разогретая адреналином кровь засвистела в ушах.
«Господи! – подумал Андрей. – Зачем же Ты меня поставил перед таким выбором?!»
Изодранные ладони похолодели от осознания того, что уже следующий шаг станет неотвратимым, что решение нужно принимать прямо сейчас. В голове вихрем завертелась череда прошедших событий, перемешалась и вновь собралась в светящуюся ветвь, где на каждом разветвлении приходилось принимать решение. То или иное.
«Из всех решений всегда надо выбирать самое доброе», – вспомнился голос Володи.
И тут же Андрей представил, что скажет Бармалей, когда на него наденут наручники.
«Господи, помоги!» Андрей до боли сжал кулаки и сделал очередной шаг.
И это был шаг не в сторону поста. А следующий превратился в короткий прыжок, закончившийся на сиденье позади Лыськи. Андрей еще не уселся как следует, а двигатель уже взревел на полных оборотах.
– Держись! – крикнула Лыська, и Андрей обнял ее за талию, чувствуя исходящий от нее одуряющий поток женской энергии.
Он вжался в ее спину, впитывая теплый аромат кожи, и тут же его рвануло вперед так, что шею заломило от перегрузки. Андрей перепуганно сжался в комок, помня, что просто так «тропу» не проскочить, особенно на такой скорости. И тут же переднее колесо мотоцикла задралось вверх, а вестибулярный аппарат послал в мозг импульс леденящего ужаса.
– А-а-а-а-а! – против воли закричал Андрей.
По ушам ударило эхо, отраженное от бетонного ограждения «тропы», но тут же отступило, разлетелось во все стороны. Переднее колесо мотоцикла грохнулось об асфальт, и Андрей с удивлением понял, что «тропу» они каким-то невероятным образом проскочили, словно просочившись через бетонные плиты. Лыська добавила газу и громко расхохоталась. Рыжие хвостики волос над ее ушами развевались на ветру праздничными флажками.
– Я смогла! – Ее серебристый голос перекрывал рев мотора. – Я же говорила, что смогу в этот раз!
Андрей ожидал грохота пулемета, но его не было, вместо этого их догонял сзади радостный рев двух мотоциклов.
– Йоху-у-у! – раздался позади боевой клич Чопа.
Андрей заставил себя обернуться и разглядел, как у поста разом включились несколько мигалок на крышах скоростных милицейских броневиков.
– Погоня! – предупредил он Лыську, крикнув ей прямо в ухо.
– Я знаю! – весело отозвалась девушка. – А ты молодец! Сразу понял, что нужно делать! Можешь держаться крепче!
Андрей не был против. Он вжался щекой в ее спину, чувствуя, как ее тепло переливается к нему в тело, полностью выдавливая остатки страха.
Мотоцикл Бармалея лихо зашел справа.
– Три-двенадцать! – выкрикнул Чоп.
Лыська коротко кивнула и чуть сбросила газ. Слева снарядом промчался мотоцикл Немого. Сзади завывала сиренами волчья стая из четырех милицейских машин.
– Уйдем? – спросил Андрей.
– Если город поможет! – рассмеялась девушка.
И началась гонка, явно разработанная заранее. План три-двенадцать. Огни улиц располосовались в светящиеся пунктиры, а машины, дома, тротуары, клумбы, разгоны, торможения и прыжки складывались в сложный узор, будто цветные стеклышки в калейдоскопе.
Один броневик отстал, врезавшись в столб на девяностоградусном повороте в самом начале гонки. Другой погнался за Немым и затерялся в микрорайоне, когда Немой спрятал двухколесную машину под днищем ночевавшего во дворе грузовика. Лыська смело взяла на себя одну из милицейских машин и вдребезги расколотила ее на бетонной лестнице парка, сама съехав по стеклянному парапету.
