Крейсер гипербоя внезапно выскочил из подпространства прямо перед носом у корвета. Он начал маневрировать, но расстояние было слишком мало. Я нажал на кнопку пуска торпед, и через несколько секунд корвет разлетелся на части от двух мощных взрывов.
– Черт! – раздался возглас Володарова. – Это уже в семнадцатый раз!
Я развернулся на крутящемся кресле лицом к капитану. Мы сидели за компьютером в комнате тактических занятий. Володаров смоделировал на ТОКе – тактическом обучающем компьютере – ситуацию, в которую попал его корвет при нашей первой встрече, и попросил меня побыть его противником. Соответственно у меня был крейсер гипербоя и два вооруженных транспорта, а у него – корвет. Капитана пиратов сильно задело то, что он попал в ситуацию, из которой не мог выбраться без посторонней помощи. И теперь он прокручивал этот бой, пытаясь понять, правильно ли он действовал.
– Из двадцати попыток, – напомнил я, – ты только в трех случаях смог уклониться от попаданий. Так что не бери в голову. Сам понимаешь, если на ТОКе ты побеждаешь меньше, чем в пятой части случаев, то в реальности проигрыш тебе обеспечен. Из этой ситуации и я вряд ли нашел бы выход.
– Да ладно, Игорь! Ты выигрывал такие сражения, которые никому не по зубам.
– Так-то оно так, но в данном случае ситуация безвыходная. Точнее, выход есть – погибнуть, но в контексте рассматриваемой задачи он нас не устраивает.
– Но, может, попробуешь?
– Ну, давай.
Мы поменялись местами. Сидя спиной ко мне, Володаров перезапустил программу. Я положил руки на пульт управления. Примерно в центре голограммы сверкнула яркая вспышка, и из гипертоннеля появился крейсер. Он не мешкал и практически сразу дал четырехторпедный залп. Я сместил курс корвета на тридцать градусов и дал максимальный ход. Когда торпеды практически подошли к судну, я развернул корвет параллельно их курсу, и все четыре торпеды пролетели мимо. Произведя наведение шести ракет на крейсер, я отстрелил их. Крейсеру удалось перехватить только одну ракету, а две следующие подорвали судно. Я начал разворачивать корвет на один из транспортов, но тут программа остановилась. Я повернулся и посмотрел на Володарова.
– Гениально! – воскликнул он с удивлением глядя на меня. – А говорил, что не смог бы выкрутиться!
– Повезло, – констатировал я. – Ты включал запись боя?
– Да.
– Отлично, прокрути-ка момент поворота корвета.
Володаров кивнул и повернулся к пульту, отыскивая нужный момент. Голограмма передо мной стремительно отходила назад.
– Вот этот момент, – Володаров остановил запись как раз на той секунде, когда я начал разворот.
– А теперь замедли в три раза и пускай запись.
Голограмма вновь ожила. Я встал со своего места и подошел к пульту Володарова. Буквально через пару секунд я остановил запись.
– Вот. Видишь? – мой палец показал на то место в голограмме, где торпеда остановилась ближе всего к корвету. Если бы я промедлил еще полсекунды, то меня бы не спасло никакое умение. Везет.
– Так ты инстинктивно выбрал момент?
– Почти, – улыбнулся я. – Наблюдай.
Я набрал команду на клавиатуре и слегка откорректировал запись, чтобы поворот начался на секунду позже. Еще более замедлив запись, я нажал на кнопку пуска. И тут в двери вломился запыхавшийся, судя по всему, от бега офицер связи.
– Капитан! Мы вышли в расчетной точке. Эскадра на месте…
– Ну, отлично, незачем мне докладывать, – спокойно произнес Володаров. – Начинайте прокладку курса к Федерации.
– Но между кораблями эскадры идет бой!
Торпеда разнесла голографический корвет.
Мы с Володаровым почти одновременно вбежали в рубку. Из иллюминаторов можно было видеть, что практически все пространство вокруг корвета стало полем боя. Сражались все корабли. И в этом не наблюдалось никакой направленности и стратегии. Казалось, что идет битва всех против всех.
Я быстро отыскал глазами «Касатку». Вокруг нее кипел самый ожесточенный бой. Наш – или не наш – корабль атаковали сразу четыре судна: два эсминца, среди которых я узнал тот, который был пристыкован к «Мести» перед абордажем, один настолько устаревший разведкорабль, что я даже не мог определить его класс, и вооруженный ремонтно-эвакуационный корабль. Можно было с уверенностью сказать, что все эти корабли приписаны к «Мести». Было удивительно, как наша «Касатка», предназначенная лишь для высадки десантов, держится против четырех кораблей. Но через несколько секунд я заметил проносящиеся вокруг корабля самолеты, и мне вспомнились Горюнов и Литовченко. Надеюсь, они все еще живы.
Отвлекшись от «Касатки», я отыскал крейсер «Генерал Паршков». Он почему-то стоял на месте и вел очень слабый огонь. Такая же ситуация была и с «Местью».
– Быстро вызовите флагман! – скомандовал Володаров.
– Понял, – офицер-связист повернулся к пульту, – Крейсер «Генерал-майор Паршков», вас вызывает корвет «Черный рыцарь», срочно ответьте!
– Что происходит? – в рубку ворвалась Игнатьева, а за ней Берсерк с Тигренком.
– Ничего не понятно, – ответил я. – Корабли ведут бой без четко видимой стратегии.
